Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Хобб Робин

Несмотря на беззаботный тон Ника, я слышал, как он вздохнул с облегчением, когда паром достиг другого берега. Промокшие пилигримы скатились на причал даже до того, как люди Ника как следует привязали судно. Я смотрел, как Старлинг помогает сойти Кеттл, а потом люди Ника поспешно отводят их вверх по берегу, под прикрытие деревьев. Паром снова возвращался к нам, и на нем были еще двое. Пустой фургон пилигримов переправлялся следующим вместе с парой лошадей, которым это не понравилось. Потребовались наглазники и помощь трех человек, чтобы втащить их на палубу. Даже после того, как их привязали, лошади все равно брыкались, фыркали и мотали головами. Я смотрел, как они плывут. На другом берегу упряжку не нужно было понукать, и фургон очень

быстро съехал на причал. Один человек взял вожжи, и фургон загремел вверх по холму.

Тем двоим, которые вернулись на нашу сторону в этот раз, не повезло. Они уже были на середине реки, когда показалась огромная коряга, плывшая прямо к барже. Перепутанные корни были похожи на чудовищную когтистую лапу. Ник закричал на наших лошадей, и все мы вскочили, чтобы помочь им тянуть веревку, но, несмотря на наши усилия, коряга вскользь ударила о борт парома. Люди на борту закричали, потому что от толчка выпустили ограждение, за которое держались. Один из них чуть не упал в воду, но умудрился схватиться за подвернувшийся столбик и вцепился в него, борясь за свою жизнь. Эти двое сошли на берег, сверкая глазами и сыпля проклятиями, как будто подозревали, что несчастный случай подстроили намеренно. Ник велел закрепить паром и сам проверил все канаты. От столкновения выбило одну опору ограждения. Он покачал головой и предупредил своих людей, поднимавших на борт последний фургон. Эта переправа была не хуже других. Я смотрел с некоторым трепетом, зная, что следующая очередь моя.

Хочешь принять ванну, Ночной Волк?

Ради хорошей охоты на той стороне можно и потерпеть, ответил он, но я чувствовал, что волк разделяет мою тревогу.

Я пытался успокоиться сам и успокоить кобылу Кеттл, наблюдая, как судно подходит к пристани. Когда я вел лошадку вниз, то как мог убеждал ее, что теперь все будет хорошо. Она, казалось, поверила мне и спокойно прошла по расхлябанным балкам палубы. Я вел ее медленно и объяснял, что это все, чего я хочу. Она стояла тихо, пока я привязывал ее к кольцу в палубе. Двое людей Ника как следует закрепили повозку. Ночной Волк прыгнул на палубу, потом лег на живот, и когти его вонзились в дерево. Ему не нравились жадные рывки течения, от которых паром содрогался. Честно говоря, мне тоже. Волк подполз и лег рядом со мной, вытянув лапы.

— Вы переправитесь с Томом и повозкой, — сказал Ник двум промокшим мужчинам, которые уже один раз совершили это трудное путешествие. — Мы с парнями повезем наших лошадей с последним рейсом. Держитесь на всякий случай подальше от этой кобылы — она может начать брыкаться.

Они устало взошли на борт, глядя на Ночного Волка почти так же недоверчиво, как на кобылу, сгрудились за повозкой и держались там. Ночной Волк и я оставались на носу. Я надеялся, что мы будем вне досягаемости копыт кобылы. В последний момент Ник заявил:

— Я, пожалуй, поеду с вами.

Он сам с улыбкой отвязал паром и махнул рукой своим людям. Упряжка мулов на той стороне реки двинулась с места, и мы поплыли.

Наблюдать нечто со стороны — совсем не то же самое, что делать это самому. Я охнул, когда первый залп брызг ударил в меня. Внезапно мы превратились в игрушку в руках капризного ребенка. Река неслась мимо, дергая паром и бурля от разочарования, что не может унести его. Свирепый рев воды оглушил меня. Внезапно судно рванулось вперед, и я вцепился в ограждение. Поток воды хлынул на палубу. Во второй раз волна ударила с носа, и все мы немедленно промокли. Кобыла заржала. Я выпустил ограждение, намереваясь взять ее за уздечку. У людей Ника, по-видимому, появилась та же мысль. Они пробирались вперед, держась за повозку. Я махнул рукой, чтобы они оставались на месте, и повернулся к кобыле.

Я никогда не узнаю, что собирался сделать этот человек. Может быть, он хотел ударить меня рукояткой своего ножа. Я заметил движение краем глаза и повернулся к нему

лицом как раз тогда, когда паром снова дернулся. Он промахнулся, наткнулся на кобылу и чуть не упал. И без того возмущенная лошадь начала брыкаться. Она бешено откинула голову назад и ударилась о меня так, что я отлетел в сторону. Я уже почти восстановил равновесие, когда человек снова попытался ударить меня. У задней части повозки Ник боролся с другим человеком. Он сердито кричал что-то о своем слове и своей чести. Едва я увернулся от очередного удара, как тут через нос хлынула новая волна и меня смыло на середину палубы. Я схватился за колесо телеги и держался за него, пытаясь отдышаться. Мне удалось наполовину вытащить клинок, и тут кто-то другой схватил меня сзади. Первый нападавший с ухмылкой надвигался на меня. На этот раз он явно намеревался ударить меня ножом. Внезапно мимо меня метнулась мокрая лохматая тень. Ночной Волк налетел на нападавшего, сбил его с ног, и тот упал назад, врезавшись спиной в ограждение.

Я услышал треск сломанного столба. Медленно, очень медленно, человек, волк и ограждение повалились в воду. Я бросился вслед за ними, потащив за собой второго врага, который вцепился в меня мертвой хваткой. И в тот миг, когда волк и человек уже падали за борт, мне удалось ухватиться одной рукой за разбитые остатки столба, а другой — за хвост Ночного Волка. Ради этого пришлось пожертвовать мечом. Я держал самый кончик волчьего хвоста — но все-таки держал! Вот над водой показалась голова волка, передние лапы бешено царапали борт. Он начал взбираться назад.

Тут нога в сапоге с силой ударила мое раненое плечо. Тупая ноющая боль в нем взорвалась. Во второй раз сапог ударил меня в висок. Я видел, как разжались мои пальцы и как уплывает захваченный течением Ночной Волк.

— Брат мой! — крикнул я.

Река поглотила мои слова, и следующая волна, захлестнувшая палубу, попала мне в рот и нос. Когда она прошла, я попытался встать на четвереньки. Ударивший меня человек стоял рядом со мной на коленях. Я почувствовал острие ножа у своей шеи.

— Просто не двигайся и держись, — сказал он мрачно. Потом повернулся назад и крикнул Нику: — Я делаю это по-своему.

Я ничего не сказал. Я бешено искал, изо всех сил пытаясь нащупать волка. Паром качался подо мной, река с ревом неслась мимо, град брызг осыпал меня. Холодно. Мокро. От воды во рту и в носу я задыхался. Я не мог сказать, где кончался я и начинался Ночной Волк, если только он был еще жив. Внезапно борт зацарапал о причал.

Они действовали очень неумело, когда поднимали меня на ноги на другом берегу. Мой страж убрал нож еще до того, как другой достаточно крепко схватил меня за волосы. Я вскочил, отбиваясь, уже совершенно не заботясь о том, что они могут со мной сделать. Я излучал ярость и ненависть, и впавшие в панику лошади уловили это. Один человек подошел слишком близко к кобыле, и одно из ее копыт вонзилось ему в ребра. Теперь их оставалось двое, по крайней мере я так думал. Одного я плечом сбросил в реку. Ему удалось ухватиться за борт парома, а я в это время душил его товарища. Ник издал крик, прозвучавший как предупреждение. Я сжимал горло своего противника и колотил его головой о палубу, когда другие схватили меня. Этим уже не нужно было скрывать коричневых с золотом мундиров. Я хотел заставить их убить меня, но они этого не сделали. Я слышал доносившиеся с холма крики людей, и мне показалось, что я узнаю звенящий от ярости голос Старлинг.

Через некоторое время я лежал, связанный, на заснеженном берегу реки. Один из стражников стоял надо мной с обнаженным мечом. Не знаю, угрожал он мне или не давал своим товарищам убить меня. Они стояли полукругом и смотрели на меня алчно, как стая волков, только что загнавших оленя. Мне было все равно. Я неистово искал волка, не заботясь больше ни о чем. Я чувствовал, что где-то он борется за жизнь, но моя связь с ним слабела с каждой секундой, потому что он отдавал всю свою энергию схватке с течением.