Странствия Властимира
Шрифт:
Шагах в десяти впереди склон круто устремлялся вниз, к ручью, в который и низвергались тонкие серебристые нити воды. Они падали, казалось, из поднебесья — вершина скалы была окутана облаком тумана.
Слав спешился, подошел к краю склона и указал вниз:
— Вот тот валун.
Камень-алтарь был чуть повыше прочих и не отличался более ничем: ни формой, ни цветом. Позади него и правда росли два дерева, но в высокой траве у подножия стволов цепи никто не углядел.
Кроме вездесущих ярких птиц и огромных бабочек, никто не тревожил берегов ручья.
— Уж
С рыцарем никто не спорил.
Накоротке посовещавшись, отряд разделился — каждый стал спускаться к берегу ручья своим путем.
Мечислав не стал спорить с доставшимся ему жребием и поехал краем обрыва к водопаду. Постепенно заросли поглотили его, но юноша не замечал их.
Из-под копыт жеребца посыпались мелкие камешки, когда он ступил на склон. Бережа коня, юноша спешился и остаток пути проделал, ведя коня в поводу, одной рукой раздвигая ветки.
Он сам не понял, как оказался на дне оврага первым, но приблизиться к небольшому озерцу и тем более обогнуть валун-алтарь, у которого оказался, он не успел.
Юноша был не один.
Над озерцом, вплотную к струям водопада, нависало несколько валунов, поросших мохом. Между двумя самыми высокими в воздухе висела маленькая радуга. Заглядевшись на нее, Мечислав вначале не разглядел обитателя этих мест, пока тот или, вернее, та не пошевелилась.
Перед славянином сидела птица с ярким, переливающимся всеми цветами радуги оперением, рослая, с орла или даже крупнее. От отца Мечислав знал, что где-то далеко в жарких странах живут птицы, на которых может ездить верхом человек. У них длинные ноги, а крылья малы и слабы, и эти птицы только бегают по земле. Но та, что сидела на валуне в ореоле радуги и наблюдала за бегом волны, имела, наоборот, большие и сильные крылья, а лапы ее походили на орлиные — только что без когтей.
Ни на что не похож был ее клюв — тонкий, длинный, чуть изогнутый на конце. Птица лениво перебирала перья на груди, время от времени настораживаясь.
Зажимая рукой ноздри коня, чтобы тот не заржал ненароком, Мечислав с замиранием сердца ждал, что вот-вот кто-нибудь окликнет его и птица, испугавшись шума, исчезнет. Но кругом царили покой и молчание, и он успокоился.
Вдруг птица припала на ноги, наклоняясь вперед, словно собиралась нырнуть в водопад. Мечислав не успел заметить, когда ее очертания начали меняться. Она росла на глазах изумленного юноши, превращаясь во что-то странно знакомое. Спина выгибалась горбом, крылья уменьшались, а оперение на них удлинялось. Лапы посветлели, утолщаясь и лишаясь чешуи. Птица сидела спиной к юноше, и тот даже не разглядел, когда произошло самое главное.
Внезапно Мечислав понял, что птицы больше нет. На камне, поджав ноги, сидела девушка в плаще из сине-зеленых переливающихся перьев. Длинные, влажные от брызг волосы свешивались ей на лицо, она плавно выпрямилась, отбрасывая их на спину, и, все еще стоя на коленях, потянулась. При этом плащ упал с ее плеч, и Мечислав ахнул — незнакомка была совершенно нагая, если не считать повязки из травы на крутых бедрах, браслетов
Она встала, одной рукой подхватила плащ и пошла по камням, небрежно волоча его за собой. Шла она прямо к валуну, подле которого в кустах затаился Мечислав, и рано или поздно должна была его увидеть.
Юноша привязал коня, давая незнакомке заметить дрожь веток. Она замерла на месте, не зная, куда бежать, и он вышел ей навстречу, протягивая руку в знак мира.
— Не бойся меня, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ласковее. — Я не причиню тебе зла…
Он приблизился, и девушка отступила, пряча руки за спину.
— Ты кто? — вдруг промолвила она очень тонким голосом и по-птичьи быстро склонила голову набок.
Пораженный юноша не сразу смог ответить.
— М-Мечислав, — выдавил он, — а ты… ты разве…
— Э-ге-гей! — донеслось до них.
Девушка скакнула прочь, но Мечислав, сам не зная, как это у него получилось, бросился к ней и схватил ее за руку. Она взвизгнула, вырываясь, и он шепнул ей, подтаскивая ее ближе:
— Это мои друзья, они не причинят тебе вреда. — И выпалил неожиданно пылко: — Ты слишком красива!
Девушка притихла и прошептала, смущаясь:
— И ты — тоже…
— Эй! Ты кого там нашел?
К ним, перепрыгивая через валуны, мчались, перегоняя друг друга, Буян и Синдбад со Славом. Тяжеловесный и неповоротливый в доспехах Гаральд и Властимир вовсе не спешивались. Все они окружили Мечислава и незнакомку. Девушка рассматривала их с любопытством и осторожностью, но уже без страха.
— Не бойся, — опять сказал девушке Мечислав. — Это мои друзья. Мы путешественники…
Девушка кивнула:
— Иррир.
— Трудно нам с нею будет договориться, — вздохнул Гаральд. — Кто-нибудь понял, что она сказала?
Он выразительно посмотрел на Слава, который наверняка должен был все знать, но незнакомка решила за них.
— Иррир — мое имя, — тихо объяснила она. — А ты?
Она ткнула пальцем в рыцаря, и все одинаково смутились и удивились. Пришлось Мечиславу взять на себя роль знающего человека и представить всех девушке.
— А откуда ты пришла, Иррир? — в свою очередь спросил Буян, когда Мечислав замолчал.
— Оттуда, — Она ткнула пальцем на вершину горы, с которой низвергался водопад.
— Шутишь? — усмехнулся гусляр. — У тебя что, есть крылья?
— Есть, — воскликнул Мечислав, — есть! Я сам видел… Она сначала прилетела, как птица, а потом превратилась… вот.
— Оборотень, — молвил Буян, и все согласились. Для них в этом теперь не было ничего удивительного.
— Скажи, Иррир, а где тут обитают демоны?
Девушка так явно испугалась при этих словах, что все насторожились. Она бросилась к Мечиславу, который все еще держал ее за руку и прижалась к нему, со страхом оглядываясь по сторонам. Люди потянулись к оружию, а Гаральд надел шлем и опустил забрало.