Страшен путь на Ошхамахо
Шрифт:
На что тебе сим е. и. в. указом в резолюцию объявляетца.
Вышеописанный твой поступок в посылке команды до Гребенских городков на защнщение кабардинцев апробуетца. И понеже из допросу привезенного к тебе крымского татарина усмотрено, якобы еще крымской Алди-Гирей калга салтан намерен был с частию войск итти в поход незнамо куда, того ради надлежит тебе чрез всякие удобные способы
От резидента Неплюева получены на сих днях новейшие реляции и с Константинополя от 18 октября, в которых он доносит, что он о походе и с Крыму войск на Кабарду еще при Порте сильныя представления чинил, напротив чего он как от везиря, так и от других турских министров накрепко уверен, что хану позволения на то дано не было…»
Нет, не намерена была Россия отдавать Кабарду Османской империи, будь она хоть трижды Блистательной. В 1735 году новое нападение турок и крымцев на Кабарду послужило поводом для очередной русско-турецкой войны, продолжавшейся четыре года.
Последнее нашествие на Кабарду полчищ татарской конницы и турецких янычар было в 1774 году. И на этот раз выручил «добрый и сильный старший брат». Сначала войско, которым командовал хан Девлет-Гирей, потерпело сокрушительное поражение у редута Бешта-мак (Пятиречье), где близко расположены устья Чегема, Баксана, Черека, Малки и русло Терека. С остатками своей орды хан был оттиснут к горам и окончательно разбит у слияния Баксана и Гунделена.
…Недалек был тот день, когда перестало существовать и само Крымское ханство.
Если приходится расставаться с приятными людьми, лучше делать это в тот момент, когда они счастливы и надеются жизнь прожить долгую и полезную. Нам известно, что такая жизнь была у Джабаги Казанокова. И даже больше того: он оставался не просто сыном своего времени, а принадлежал к числу тех необычных людей, редких для его «жестокого века», которые с болью в сердце переживали события прошлого и с замиранием сердца пытались предвидеть события грядущего.
Эти люди понимали, что облик грядущего зависит и от деяний ныне здравствующего поколения, способного (но не всегда осознающего эту способность!) уготовить своим близким, а порою и более отдаленным потомкам либо жалкое прозябание, либо жизнь достойную, исполненную надежд на еще лучшее будущее.
Эти люди понимали, что путь к «золотому веку» – путь каждого на свой «Ошхамахо», свою «Гору Счастья» – не через россыпи золотые, а через постоянное обогащение человеческого ума и сердца. Лучшие из этих людей призывали судить и оценивать достижения и поступки своих современников лишь по тому, ЧТО и КАК свершено, но отнюдь не по тому, КЕМ свершено.
Кабарде везло с древнейших времен на пророков из собственного отечества, на мудрых оракулов от земли родной, сумевших для воспитания чувств смелых, гордых и мягкосердечных своих соплеменников сделать не меньше, чем выдающиеся умы из европейских стран сделали в то же время для развития науки, техники, искусства.
«Любить ближнего, как самого себя» в Кабарде всегда умели лучше, чем в христианских государствах. Умное человеческое слово и добрый поступок цены на адыгской земле не имели. Превыше всего здесь почитался честный и справедливый, мужественный и великодушный ум, а против глупости здесь боролись ожесточенно. Боролись, хотя, как говорил один знаменитый поэт, против глупости сами боги бессильны…
Сами боги бессильны…
Но не люди.