Страшная сказка Лидии Синичкиной
Шрифт:
Шоми долго молчал, смотрел ей в глаза. Он не мог смириться с тем, что она закончит свою жизнь здесь в этом подвале и больше не увидит ни одной передачи про космос. Да что там, и самого космоса больше не увидит.
– Мне будет тебя не хватать, – сказал он и соскользнул с дивана на ковер.
– Держи, ты забыл, – Лидия передала ему ручку-отключалку. – Не мучайся. Можешь сделать, когда я буду спать.
– Прекрати мне подсказывать, – Шоми взял ручку и побрел к выходу, а у двери остановился.
– Спокойной ночи, Лидия.
– Спокойной ночи, Шоми.
***
Сестренка Мури уже второй день ходила за Шоми по пятам и подслушивала его странные разговоры с едой. Честно признаться, она страшно ревновала братишку
Мальчик с тяжелой головой выбрался из подвала № 1 и направлялся к себе в спальню, когда из тьмы путь преградила женская фигура. Шоми от неожиданности вскрикнул и едва не воткнул ручку-отключалку в шею сестры.
– Шоми, тише, это я, Мури.
Сестренка взяла его за пальчики, чтобы он успокоился.
– Что ты здесь делаешь в три часа ночи? – удивился мальчик. – Я думал, все уже спят.
– Да, все спят, но я волнуюсь за тебя. Пойдем, я хочу тебе кое-что подарить.
Мури отвела его в свою спальню, сплошь оклеенную плакатами с человеческими кинозвездами, которых она бы вряд ли стала есть. Пока Шоми зевал, сестра достала из-под подушки что-то вроде звериного клыка на веревочке.
– Вот, – она надела веревочку с клыком мальчику на шею. – Это темный амулет. Мне его подарил мой позапрошлый парень из Енотовых угодий. Помнишь того рыжего?
– Ага,– Шоми скривил гримасу, – он все пытался со мной подружиться. Мерзкий тип.
– Ну, наверное, – улыбнулась Мури. – Я его просила достать мне что-то очень необычное, чтобы я согласилась пойти с ним в кино и он подарил мне этот клык. Знаешь, где он его взял?
– Где?
– Выкупил у семьи Крикитрак, что живут на самом севере Людоедовых земель. Это темный амулет из клыка саблезубого волка, которому поклонялись все живые существа еще до появления первых людей.
– Ого! – присвистнул Шоми. – И ты даришь его мне?
– Да. Я хочу, чтобы ты носил его всегда, чтобы не случилось в ближайшие дни. – Мури говорила с таким дрожащим голосом, что казалось, вот-вот расплачется.
– Перестань, Мури, ничего страшного не случится.
– Я чувствую, что ты не сможешь, – зашмыгала носом сестра. – Эта коварная девчонка залезла тебе в мозг и спутала все карты.
– Она не коварная.
– Тебе она, правда, нравится?
– Наверное, да.
– Ты всегда был не таким, как мы. Я не хочу терять тебя.
– Ты всегда будешь моей любимой сестрой, Мури, а я всегда буду твоим младшим братом.
– Да, Шоми, я знаю.
Сестра обняла его крепко, а после Шоми ушел к себе досыпать.
Глава 6. Почтовый дуб
В ту ночь сон еще долго бежал от маленького людоеда. Он лежал в кроватке и смотрел на четырех мышат и бурундучка, копошившихся в банке под светом ночника. Размышление о чудесной силе жизни и таинстве смерти поглотили его с головой. Он думал о Лидии Синичкине, красивой девушке с шикарными волосами и тайным шампуньным монстром под приветливым лицом. Шоми живо представлял её лежащей там внизу, в бетонном, обманчиво комфортном подвале, пол которого пропитался тоннами человеческой крови. Праздничные обеды, шумные застолья, веселые гулянья на праздник Гули, дни рождения – в каждом блюде остывала чья-то грубо прерванная судьба. Шоми прекрасно понимал, что людоеды не должны думать о терзаниях своей еды, так же как люди не думают о мечтах и чаяниях коровы, которую собираются пустить на говяжий фарш. Практичное отношение к еде, столь сильно похожей на них самих, было заложено в древнем генетическом коде, но в этот раз что-то пошло не так. Мальчик не мог не думать, как лишит Лидию трепетных минут тысяч пробуждений по зимним утрам, когда озорной холодок пробирается
Шоми вспотел, его сердце бешено колотилось. Он сел в кровати и перевернулся на другую сторону. Теперь он думал об отце, как тот качал его на руках в беспокойные ночи, когда Шоми был напуган историями о призраках от старших братьев. Он вспомнил, как папа подарил ему дорогущий телескоп, чтобы Шоми смог смотреть на звезды, хотя все остальные смеялись над его увлечением. С болью мальчик вспоминал взгляд отца, когда он не смог прикончить мышонка. Что будет, если он не оправдает надежд? Как он сможет жить вдали от родного дома в изгнании, если провалит решающий экзамен? Шоми кутался в одеяло и делал глубокие вдохи носом, пытаясь вобрать в себя все запахи дома….Он кутался в одеяло сильнее, стараясь запомнить домашний уют и это сладкое чувство, когда ты знаешь, что дом полон твоих близких, которые мирно спят в нескольких метрах от тебя и скоро все проснутся и начнется веселая суета следующего дня….
***
Шоми проснулся от страшных криков и визгов, исходящих из подвала № 1. Все ночные терзания души рассеялись, как дым. В голове остался лишь один образ. Лидия!
Он выпрыгнул из постели, как ошпаренный, и прямо в пижаме ринулся вниз, перепрыгивая через разбросанные игрушки, ударяясь в коридорные стены на поворотах и перескакивая через три подвальные ступеньки.
В подвале перед ним раскрылась нелицеприятная картина. Лидия Синичкина билась на диване в истерике. Её синее платье-униформа разорвалось спереди от декольте почти до самого низа, обнажая лифчик и другое нижнее белье белого цвета. Она кричала, призывала к спасению и, хотя опасность уже миновала, продолжала дрыгать ногами, словно лягающаяся антилопа, отражающая нападение львов. Старшие братья Телл и Харри в семейных трусах сидели в сверженных позах на полу с фингалами под глазами и разбитыми в кровь носами. Суровый папа с огромными кулачищами возвышался между ними и метал глазами молнии.
– Спасите!– продолжала хныкать Лидия, захлебываясь в соплях и слезах. – Умоляю, не трогайте! Прошу вас….Я больше не буду портить шампуни…прошу вас…
– Не трогайте её! – закричал Шоми с не свойственным ему гневом и прорвался, отталкивая папу, прямо к дивану.
Здесь он встал в оборону, обнажив свои маленькие кулачки и готовый биться на смерть.
– Успокойся, сын, – как можно нежнее сказал папа, на лице которого уже не было ярости. Огромные кулачищи расправились в ладони, а руки разошлись в стороны, словно приглашали в объятия. – Твои братья перешли границы дозволенного и теперь получат по заслугам. Я обещаю тебе, что её никто больше не посмеет тронуть. Это твой человек и только твой. Я поймал её только для тебя.
– Я верю тебе, папа, – сказал Шоми спокойно, но все же не опуская кулачков. – Только позволь мне сделать это не здесь.
– О чем ты говоришь? – на суровом лице отца промелькнула тревога.
– Я знаю, вы думаете, что она просто еда, но все же она живая и у неё есть желания и мечты и даже любимая передача по телевизору.
– Это ни о чем не говорит.
– Для меня говорит, – стоял на своем Шоми.– Лидия заслужила умереть не здесь, а на природе, под звездами, где рождается всякая жизнь и где она заканчивается.