Страшная тайна

Донелли Джейн

Граф преодолевал ступеньку за ступенькой, опираясь на руку Колье. В гостиной молодой человек усадил Коссовича в любимое кресло. Изольда, которая, обливаясь холодным потом, все это время шла следом, забыв о том, что дедушка может их слышать, раздраженно сказала:

— Не представляю, что бы мы делали без вашей помощи. Скажите, наш граф еще не надоел вам своей старческой болтовней?

— Ошибаетесь; когда граф рассказывает о своей юности и верных друзьях, которые его окружали, он перестает быть стариком, — сказал Натан.

— У дедушки всегда было много друзей. Самые верные из них не оставили его в одиночестве даже после вашего отвратительного репортажа. По иронии судьбы, граф верит, что именно вы его наиболее искренний и благодарный слушатель. Готовьтесь к тому, что граф даже захочет усыновить вас. Ваши родители не будут возражать?

— Напротив, — он загадочно улыбнулся. — Правда, в этом случае я буду приходиться вам дядей. Вы не возражаете?

— Возражаю, — искренне сказала Изольда.

Практически каждый, кто заходил к графу на этой неделе, даже Анни, говорил, что Натан совершил чудо. Изольда начинала беспокоиться. Все напоминало последние дни перед репортажем. Где-то отстукивал удар за ударом часовой механизм бомбы, заложенной Натаном Колье. Но, кроме Изольды Коссович, его звуков никто не слышал.

Дедушка радовался, как ребенок, если видел Натана рядом с внучкой. И еще больше радовался, когда молодежь заходила в его спальню. Не собирался ли граф их сосватать? Изольда с ужасом гнала прочь эту безумную мысль. Стоило ей в присутствии дедушки сказать Натану резкое слово, старик недовольно хмурился.

Колье безропотно играл свою роль в этом маленьком спектакле. Но стоило им отойти от графа на несколько шагов, Натан становился прежним, холодным, циничным и беспощадным по отношению к Изольде. В доме его терпели только за то, что он помогал дедушке, и старались общаться с ним как можно реже.

Прошел месяц, а граф так и не вспомнил ни одно из событий минувшего лета. Дедушка был вежлив с друзьями Изольды, но казалось, что при беседе с гостями он задумчиво смотрит сквозь них куда-то вдаль. Отсутствие мебели и картин его также мало волновало, правда, изредка Иван Коссович удивленно рассматривал опустевшие комнаты.

Дедушка холодно встретил жениха внучки, своего любимого Филипа.

— Кажется, он меня не узнал, — обиженно заявил Линдси.

Изольда попыталась успокоить его:

— Он ослаб после ранения и многое забыл.

— Проще говоря, граф впал в старческий маразм.

— Нет, — вспыхнула Изольда, от Филипа она такого не ожидала. — Дедушка выздоравливает. Конечно, его память не так крепка, как раньше, но он уже способен вставать с кресла и ходить без нашей помощи. Рано или поздно граф вспомнит и тебя.

Следуя советам врачей, Изольда берегла покой больного. Конечно, она выйдет замуж за Линдси. Но пока она избегала встреч с Филипом или старалась побыстрее отделаться от него. Времени на нежности и долгие разговоры не оставалось. Изольда прощалась с женихом, обещая, что скоро все изменится. Но шли недели, и ничего не менялось.

— Ты можешь его потерять, — заметила Анни, после того как Изольда убежала на свидание к Филипу и вернулась домой через полчаса. Этим вечером Линдси держался во отношению к ней с заметной прохладой. Она не хотела его терять. Филип ей нравился. Но если жизнь вышла из привычного русла…

Анни права. Изольда должна исправиться. Когда Филип позвонил и пригласил ее на вечеринку, где соберется приятная компания, будут танцы, Изольда, глубоко вздохнув, ответила: «Да».

— Ты пойдешь? — Филип не верил своим ушам. Он звонил без малейшей надежды получить согласие.

Няня обрадовалась. В последнее время Изольда мало отдыхала и еще меньше смеялась.

— Иди и повеселись от души, моя девочка, — напутствовала ее Анни.

Дедушке она объяснит, что идет на вечеринку, а завтра расскажет, как прекрасно провела время. Когда-то граф восхищался Линдси, значит, со временем вновь оценит его по достоинству.

Изольда в замешательстве остановилась у платяного шкафа — из ее гардероба от кутюр осталось только розовое платье из шифона, которое она надевала во время того ужасного, «романтического» ужина с Натаном.

За несколько минут до приезда Филипа Изольда остановилась перед высоким зеркалом. Она выглядела достаточно хорошо, чтобы в ней узнали прежнюю Изольду.

В спальне играла музыка. Девушка тихо открыла дверь и зашла. В комнате царил полумрак. Горели лишь две тусклые настенные лампы. В камине потрескивали поленья.

Заметив в кресле возле кровати дедушки Натана, Изольда удивленно вскинула брови и почему-то громко объявила:

— Я иду танцевать.

Граф впервые после болезни широко улыбнулся.

— Изольда танцует, как королева, — сообщил он Натану. — Все женщины в роду Коссович прекрасно танцуют.

Неожиданно Натан вскочил с кресла и галантно кивнул.

— Позвольте вас пригласить.

— Позвольте ч-что? — с глупым видом прошептала Изольда.

Под звуки старого вальса Натан закружил ее по комнате.

Мелодия постепенно заворожила Изольду.

— Что это за произведение?

— Сибелиус.

— Изумительно. Вам нравится такая музыка?

— Под настроение.

— Дедушка думает, что у нас свидание, — прошептала Изольда.

— По крайней мере старик доволен, — ответил он.

Не прекращая танца, они выскользнули через открытую дверь и оказались в холле.

— Я так не считаю, — сказала она.

— Отчего же?

— Прекратите этот фарс. Отпустите меня. — Изольда оттолкнула Натана.