Страшные сказки на ночь
Шрифт:
— Недолго. Сейчас солнце только приближается к полудню. Но расслабляться не стоит, сроки наши ограничены.
— Да знаю я, — говорю раздраженно — думаю, для начала, нам стоит сходить в дом к мэру, узнать при каких обстоятельствах пропал ребенок. А потом поспрашивать еще несколько семей. У меня в голове крутятся их фамилии, так что идти за этой информацией к следователю не нужно.
— Есть ли у вас план, мистер Фикс? — процитировала Vetka «80 дней вокруг света».
Я уже открыла рот, чтобы ответить цитатой на цитату, но внезапно, закашлялась. Сухой, надсадный кашель резал горло и огнем выжигал грудную клетку, а когда он прошел так же внезапно, как и начался, я увидела на руках, которыми прикрывала рот, капли крови.
Испугано показала ладони Vetkе, получив в ответ хмурый взгляд.
— Дело — дрянь — припечатала напарница.
Пока Vetka ждала меня в спальне, я пошла в ванную комнату, чтобы умыться. Из зеркала над умывальником на меня смотрела бледная кикимора с брызгами крови вокруг рта. Да уж. От этого зрелища настроение упало еще ниже, но киснуть, увы, некогда.
Нужно продолжать действовать и уповать на свое везение. С этими мыслями я бодренько вышла из ванной и натолкнулась на испытывающий взгляд Vetki.
— Хоронить меня еще рано — преувеличено бодро сказала ей.
— Не вопрос. Пошли? — ответила она.
И мы двинули к мэру в гости, предварительно испросив его адрес у владельца таверны.
Спустя десять минут мы подошли к весьма представительному трехэтажному особняку с колонами. По периметру он был окружен каменным забором и высокими коваными воротами. Стало понятно, что так просто нам, двум поберушкам, туда не попасть.
— Незадача, — прокомментировала Vetka — надо искать обходные пути.
— Ух ты, ты знаешь и такие? А я думала, твои методы только в лоб, только наскоком — не смогла сдержать шпильку.
— Цветочек, ты чё, белены объелась? Я всегда действую исключительно по ситуации.
— Значит, пока мэра оставим и пробежимся по бедному кварталу, узнаем там о подробностях пропажи младенцев — предложила я.
Так и сделали.
Квартал для бедных располагался на север от главной ратуши. Несколько рядов кособоких хижин. Некоторые сделаны из камня, но большинство — деревянные с соломенной крышей. Встречались даже простые шалаши, я подобный делала когда-то в детстве, на заднем дворе родительского дома. Страшно даже представить, что кто-то может жить в таком жилище.
Ориентируясь на те картинки в мозгу, которые я видела, мы опросили четырех пострадавших. Трое заявили, что никаких детей у них не рождалось, а четвертая мать сказала, что родила мертвого малыша.
В пятый шалашик мы подошли вообще без особой надежды. Пострадавшая, с которой мы заговорили, укачивала ребенка чуть старше года. Тот капризничал, сосал грязный палец, сучил ножками. Vetka достав из сумки большой кусок пирога и молоко во фляге, протянула женщине. Несчастная взяла, не веря своим глазам, со слезами стала нас благодарить, а мне стало так жутко от этой нищеты. Я всегда жила в достатке, с любящими родителями и окружение у меня было такое же изобильное во всем. А тут…
Пока я предавалась грустным мыслям, Vetkе удалось разговорить женщину. И та, пряча глаза, сказала, что продала своего новорожденного ребенка. Ей дали денег и лекарство для старшего сына.
— Кому продала? — спросила Vetka, на удивление мягко, не осуждая.
— Есть повитуха. Она часто помогает таким, как я, не имеющим денег. И никогда не требует оплатить свой труд. Хорошая, можно сказать, святая женщина. Когда я сказала, что не знаю, как быть с ребенком, что мне нечем кормить их всех, она предложила свою помощь. Сказала, что есть семья, с достатком. И они будут рады удочерить мою малышку, дадут ей все только лучшее, жизнь как у принцессы. Да, так и сказала, как у принцессы. Я не хотела отдавать ребенка, но повитуха пришла на следующий день, принесла еды, лекарство для старшенького и сказала, что даст денег, много. Я несколько дней думала над ее предложением. А потом сыночек опять заболел, и я решилась. Отнесла дочь повитухе и получила деньги, но лекарские настойки так дорого стоят. Нам хватило их всего на месяц, а сын без них не может.
Женщина заплакала. И тогда Vetka сделала то, за что мне захотелось ее расцеловать. Она вытащила наш денежный мешочек с 50 монетами серебра, заработанных в деревне. И отсчитав половину от имеющейся суммы, двадцать пять монет, положила женщине просто в подол рваного платья, чем вызвала еще больше слез и слов благодарности от бедняжки.
— Не надо так унижаться, — сказала она, когда женщина попыталась поцеловать ее руки — мы ничего особенного не сделали. Лучше скажи имя повитухи и адрес, где ее можно найти.
— Что ты так на меня смотришь? — это напарница уже мне.
— Как так? — уточняю.
— Как будто поцеловать меня хочешь. Учти, я не по девочкам. Совсем ты уже с катушек съехала. Сначала на задницу мою пялишься, теперь с поцелуями пристаешь. Кошмар!
Вот, зараза, умеет же испортить момент!
Получив нужную нам информацию, мы пошли в лазарет Святого Луки, где, по словам женщины, работала повитуха.
Когда пришли по назначению, я слегка оторопела. Здание, в котором находился лазарет, было, мягко говоря, в аварийном состоянии. Крыша дырявая, входная дверь разбухла до такой степени, что уже не закрывалась, окна без стекол, забитые фанерой. Боже! А как же проветривание? Вместе с мытьем рук — это два наиважнейших момента для здоровья больных. Но, видимо, здесь об этом не слышали.
Повитуху мы нашли быстро, по наводке одной из медсестер, или как их тут называют, Сестер милосердия. Мы подошли к ней как раз в тот момент, когда она, как бы это потактичнее сказать, доставала ребенка из роженицы.
— Ох ты, ёлки, глаза б мои этого не видели — пробурчала Vetka, отвернувшись от представшей нам картины.
Мы дружно сделали два шага назад и вбок. Просто провальсировали в сторону от родовой деятельности, так сказать. Долго, слава Богу, ждать не пришлось. Через пару минут раздался писклявый крик ребенка и повитуха, доделав остальную работу с роженицей, подошла к нам.
— Чем могу быть полезна? — улыбка приветливо зажигает искорки в ее карих глазах и ямочки на щеках.
А я уперто не могу отвести взгляд от ее кровавых рук. Точно, я была права, руки тут тоже не моют.
— Нам сказали, что к вам можно обратиться, если есть нежелательный ребенок — режет правду-матку (если уж мы говорим про повитуху) Vetka.
Женщина моментально становится серьезной и настороженной.
— Ложь. Я ничем таким не занимаюсь. И вообще, мне нужно работать, идите подобру-поздорову, пока сражу не позвала.