Страшные сказки на ночь
Шрифт:
Не слезая с кровати, подтянула к себе сумку и открыла внутренний карманчик. Достала оттуда статуэтку черной кошки. Давно о ней не вспоминала, удивительно, что она не потерялась тогда при потасовке с Боссом, когда сумка упала и раскрылась.
Зажала ее в руке. Такая приятная на ощупь. Гладкая и теплая. Вспомнился мой кот — Винсент, породы Сфинкс. Помню, купила его за бешеные деньги, принесла домой и до вечера, целых четыре часа балдела. Прижимала к себе и гладила по горячей и нежной, словно младенческой, коже это инопланетное чудо. Он заливисто и громко мурчал, жмуря огромные голубые глаза.
А потом пришли родители, и кота пришлось отдать, причем, в этот же вечер. Даже переночевать нам вместе не дали. Аллергия — это очень неприятно и иногда опасно. Именно этим аргументировали родители свое категоричное решение. Не помню, была ли у меня аллергия, но отлично помню, как заперлась в комнате и горько рыдала всю ночь, словно мне не 19 лет, а 9. И чувство, что мир жесток и несправедлив, а близкие люди иногда хуже посторонних, тоже помню.
Эти все воспоминания нахлынули неожиданно и сильно, стоило взять фигурку кошки в ладонь. Я держала ее и поглаживала большим пальцем, было глупое ощущение, что ей так нравится, и она даже мурчит. Наверное, я слегка задремала, потому что резко вздрогнула от громкого стука в дверь.
— Цветочек, пошли, почавкаем и отправимся уже в Собор — нетерпеливо заглянув в комнату, проговорила Vetka. — Давай, собирайся, бери сумку, я жду тебя внизу, за нашим столом.
Она ушла, а я быстренько умылась холодной водой, завязала волосы, чтобы не мешали и, собравшись, спустилась вниз, в таверну. Там мы плотненько поужинали простой, но сытной и вкусной едой.
За окнами начало темнеть.
— Пора — сообщила Vetka.
Я согласно кивнула.
Пока мы дошли до Собора, стемнело окончательно. Поднявшись по ступеням, Vetka без труда открыла замок ключом. Я даже удивилась, потому что ждала, что мы будем долго возиться, пытаясь заставить работать застоявшиеся механизмы.
— Держи револьвер под рукой, — сказала напарница — я, как обычно, буду на передовой, а ты прикрывай, если что. Серебро, по идее, убивает любую нежить, так что справимся. Главное — прикрывай мне спину.
— Я поняла, все сделаю — заверила подругу.
Открываясь, дверь протяжно заскрипела, словно застонал кто-то, даже мороз по коже пробежался. Внутри было ожидаемо темно.
Vetka зажгла факел, который торчал в стене сразу при входе, и мы вошли.
— Закрой дверь — сказала напарница, топая прямо по проходу вдоль рядов скамеек.
— А может, оставим открытой? — трусливо предложила я.
— Не дрейфь, Цветочек, — последовал ожидаемый ответ — и закрой дверь.
Блииин!
Я медленно закрыла дверь, отсекая нам возможность выбежать без проблем, если что-то пойдет не так.
Тем временем, Vetka прошла к алтарю, зажгла от факела десяток свечей, осветив внутренности Собора.
Да. Вычурно и помпезно, однако. Как и думала, рисунки на стенах, алтарь, подсвечники — все было щедро укрыто золотом, а сверху — пылью. Я, оглушительно в такой тишине, чихнула. И еще раз.
Ответом на издаваемые мной звуки стал заунывный стон. Услышав его, я подавилась следующим чихом. И стала оглядываться, в поисках источника печальных звуков. Справа от алтаря стоял орган. Может это ветер в его трубах?
Vetka усмехнулась, поймав мой взгляд на инструмент.
— Очень сомневаюсь — ответила шепотом на мой молчаливый вопрос.
Внутри Собора вдруг подул ветер. Несильный, но достаточный, чтобы всколыхнуть пламя свечей.
— Иди к выходу, присядь там за последний ряд и держи револьвер наготове — скомандовала Vetka, а я моментально бросилась выполнять.
Присела, укрывшись за спинками последнего ряда скамеек, подложила под колени сумку, стала ими на нее, вытащила револьвер и приготовилась страховать напарницу.
Vetka втыкнула факел в специальный держатель в стене и оголила меч, приняв боевую стойку.
А ветерок крепчал. На секунду я испугалась, что он сейчас задует свечи, и мы тут останемся в полной темноте. Но нет, повезло. В Соборе резко снизилась температура. Я выдохнула изо рта пар и в неверии уставилась на него. Не может быть, на улице ведь лето. В Соборе, конечно, было сыро и прохладно, когда мы вошли, но не настолько.
— Дело — дрянь — громким шепотом подбодрила меня Vetka.
Спросить, почему это так, я не успела. Рядом с фигурой напарницы, просто из воздуха, стал появляться белый туман, постепенно приобретая человеческие очертания. Ну… или почти человеческие. Размазанная фигура в белом балахоне, провалы вместо глаз и рта. Зрелище не для слабонервных, должна сказать. Например я, визгливо вскрикнула, когда этот туман внезапно кинулся на Vetkу и выстрелила, целясь туда, где у него, по идее, грудь. Пуля прошла навылет, звякнула, ударившись о подсвечник, и завалила его, вместе со свечами, лишив нас освещения с одной стороны алтаря.
— Цветочек, не стреляй, — заорала Vetka — зря только патроны потратишь! Это духи, призраки. Их серебро не возьмет!
— А что делать? — заорала я в ответ, наблюдая, как напарница маневрирует, уходя от атак белого тумана.
— Надо валить отсюда! Мы не готовы! — послышался ответ.
А меня два раза упрашивать не надо. Едва только Vetka договорила, как я уже бежала к двери. Схватившись за огромное кольцо, которое было тут ручкой, стала изо всех сил тянуть дверь на себя.
— Она не открывается! — заорала я, в панике срываясь на ультразвук, продолжая, загребать пятками и тянуть ручку на себя.
— Дура!!! — припечатала Vetka, проносясь мимо меня и изо всех сил врезаясь в дверь телом.
От резкого и сильного удара дверь открылась, и мы вылетели на улицу. Напарница, зло хмурилась, поглядывая внутрь Собора, стоя перед входом. А меня от удара вынесло наружу, оторвало от ручки и спустило копчиком по всем ступеням, почти до самого низа, где я и осталась сидеть в странной, раскоряченной позе.
— Дура, — повторила Vetka еще раз — дверь наружу открывается!
— Ээээ — это все, что я могла сейчас сказать, учитывая адскую боль в пятой точке из-за аварийного спуска по ступеням.