Страсть герцога

Джеффрис Сабрина

Герцог склонил голову набок.

– И все же вы отошли от двери, чтобы ваши соседи не увидели, как вы говорите со мной в ночной рубашке и пеньюаре.

Ее щеки вновь вспыхнули.

– Это другое. Я не могу позволить, чтобы мои соседи распускали обо мне слухи, потому что это может плохо отразиться на «Расследованиях Мэнтона».

– Точно, – протянул он.

– И мои соседи не поедут дилижансом до Брайтона и не сядут на паром до Дьепа. Если я не поеду вместе с вами в вашей карете до трактира «Золотой крест», никто ничего не заподозрит. Мы прибудем туда по

отдельности и позволим Шоу разобраться с моими соседями. Он умеет рассказывать истории. Он-то как раз является профессиональным актером.

– Ваш дворецкий – актер? – произнес герцог, не веря своим ушам.

– Ну, он не совсем дворецкий. Он у нас скорее и швец, и жнец, и на дуде игрец. Но актер он превосходный. Так что, как видите, волноваться не о чем.

– Да уж, – ответил он, воздев очи горе. – Подумать только, какой катастрофой все обернется, если вы или я допустим оплошность, которая нас раскроет.

– Да ладно вам, ваша милость. Считайте это приключением, – сказала она твердо. Ему не удастся ее отговорить. – По правде говоря, вы похожи на человека, которому бы оно не помешало.

Он хитро взглянул на нее.

– Дилижанс от «Золотого креста» домчит нас к побережью задолго до полуночи, – продолжала Лизетт. – А там мы сядем на паром до Дьепа с первыми лучами солнца.

– Правда? – сказал герцог сухо.

Она проигнорировала это замечание, пребывая в решимости настоять на своем.

– Я знаю, что отъезд в два будет означать, что у нас есть всего несколько часов на сборы, но вы все равно не захотите брать с собой много вещей – только одежду Дома и самое необходимое. Ничего дорогого, что привлекло бы к вам внимание. И никаких больших сундуков – в дилижансах нет места для таких вещей. – Лизетт подошла к окну. – А еще вы не должны показываться у трактира в своей карете, или…

– Вы забываете одну вещь, мисс Бонно.

Отвернувшись от окна, она увидела, что он стоит, расставив ноги и сложив руки за спиной. Его пригвоздивший Лизетт к месту стальной взгляд придавал ему по-настоящему герцогский вид.

– А именно? – спросила она, изображая безразличие.

– Я еще не согласился на ваш план.

Лизетт приготовилась к сражению, не обращая внимания на тревожную дрожь, пробежавшую по ее спине.

– Однако и не предложили никакого другого осуществимого плана, на который согласилась бы я. Потому, если вы не можете прочесть мои мысли и получить информацию, которую ищете, вам придется работать со мной. Или позволить истории с платком вашего брата остаться интригующей тайной.

Герцог хмуро на нее посмотрел. Она встретила его взгляд.

Наконец он тихо выругался.

– Учитывая, что время поджимает, вы не оставляете мне выбора.

– Никакого, – согласилась Лизетт.

Ей и правда удалось победить!

Она направилась к двери. Худшее было позади.

– Я посмотрю, что из вещей Дома может вам подойти…

– Я сам найду себе одежду, – прервал ее герцог. – Уверен, один из моих слуг сможет предоставить мне нечто, в достаточной мере отличающееся от моих «привычных роскошных нарядов», чтобы вас это устроило.

– О. – Как она могла забыть, что у него есть легионы слуг, чтобы отдавать им приказы и брать на время у них одежду? – Разумеется.

По коридору и лестнице они шли в полном молчании. Когда они достигли входа, куда Скримшоу уже принес сюртук и цилиндр герцога, Лайонс оглянулся на Лизетт, и его глаза сверкнули.

– Простите за прямоту, мисс Бонно, – сказал он раздраженно, – но я думаю, что вам следует это знать: причиной того, что вы до сих пор не вышли замуж, не являются ни ваш возраст, ни отсутствие у вас связей, ни даже ваша незаконнорожденность. Она кроется в том, что вы – поистине королевская заноза в… – услышав, как Скримшоу кашлянул, герцог подобрал более приличный эпитет – … в филейной части.

Лизетт расхохоталась.

– Вчера перед отъездом Дом сказал мне ровно то же самое, только в более цветистом выражении. Похоже, вы все-таки сможете сыграть роль моего брата. У вас это получается очень натурально.

Герцог, похоже, не понял шутки. Он сердито сверкнул на нее глазами.

– Тогда хорошо, что у меня нет сестры. Потому что я придушил бы ее еще до того, как она выросла.

Это заявление было так похоже на то, что могли бы сказать ее собственные братья, что Лизетт просто не могла на него обидеться.

– Ничего подобного вы бы не сделали, – произнесла она тихо. – Вы бы всеми силами старались защитить ее, как я стараюсь защитить своего брата.

Герцог пристально посмотрел на нее глазами цвета летнего леса.

– Тогда, ради вас, я надеюсь, что Бонно окажется достоин вашей веры в него.

– Окажется.

Ради его же блага. Иначе она сама его придушит.

– Что ж, очень хорошо. Похоже, у нас есть план. – Взяв у Скримшоу сюртук и цилиндр, герцог кивнул. – Увидимся через несколько часов у «Золотого креста».

– Я буду там.

Когда Лайонс отошел от двери, Скримшоу встал рядом с Лизетт, глядя, как герцог садится в свою карету.

– Вы в этом уверены? – шепотом спросил он.

– В чем? В том, что я буду там?

– В том, что мистер Бонно достоин вашей веры в него. «Сокрыта логика в порочности людской, с теченьем времени она лишь возрастает». А все звучит так, словно в этот раз ваш брат встал на самую грань преступления.

– Тристан не порочный и не преступник. Кроме того… – Она нахмурилась. – Ты что, подслушивал мой разговор с герцогом? Это очень грубо.

– Разве? В половине известных миру пьес герои друг друга подслушивают. Я полагал, что это повсеместно принятая практика.

– Ничего такого ты не полагал, хитрая псина, – сказала Лизетт, косо посмотрев на него. – Ты прекрасно осознаешь рамки приличия, когда сам того хочешь.

Взгляд Скримшоу стал серьезным.

– Да, и именно из-за этого я знаю, что вы искушаете судьбу этой дикой затеей. Его милость прав насчет этого.

Сглотнув от внезапно возникшего у нее дурного предчувствия, Лизетт повернулась к лестнице.