Страсть по понятиям
Шрифт:
Сегодня был мой день: и Настя появилась, и в машину к ней забраться будет нетрудно. Багажнике «Хаммере» большой, объемный, именно туда мы с Иваном и забрались. Мухтар собирался запрыгнуть вслед за нами, но я вовремя закрыл дверь.
Да, багажник действительно большой, но так ведь и Ваня тоже не маленький. К тому же воняло от него нещадно. На воздухе это чувствовалось не очень, а здесь в тесноте я начал медленно сходить с ума. И мысленно воспел славу Насте, когда она вернулась в машину. А славил
Машина тронулась с места, плавно и мощно набирая ход, выехала за ворота. Тут и выскочил черт из табакерки.
— Тихо, Маша, я — Дубровский! — сказал я, усаживаясь на заднее сиденье.
Между передними креслами в специальном гнезде у нее стояла бутылочка с водой. Я с жадностью схватил минералку, скрутил пробку, сделал несколько больших глотков. Выпил я только половину, остальное передал Ване.
— Ты?!
В зеркало заднего вида я увидел, как полезли из орбит ее глаза.
— Нет, это мой призрак.
— Призрак?! — спросила она, опуская боковое стекло. — Призраки так не воняют!
— Да вот, душ в тюрьме не работает. Профилактические работы. Нас отпустили на пару часов, в баню, говорят, сходите… А у тебя дома как раз банька хорошая.
Не зря говорят, что вшивый все время думает о бане. А вши меня заели так, что я с удовольствием закрылся бы сейчас в сауне с Настей. Причем на нее ни разу бы не взглянул, так мне хотелось дочиста вымыться…
— Ага, хорошая, — подтвердил Иван, усаживаясь рядом со мной. — Отвезешь?
— Вы что, издеваетесь?
— Мы издеваемся? — оторопел я от такой наглости. — Кто нас к себе домой привел? Кто сбежал? Кто нас подставил?.. Или ты не знаешь, что с нами было? Давай соври, что не знаешь! У тебя хорошо получается!
Настя удрученно глянула на меня через зеркало заднего вида:
— Я не вру… То есть я не врала, когда вела вас к себе. Я не знала, что будет милиция…
— А сбежала зачем?
— А зачем ты меня про Альберта стал спрашивать?
— Это тебя так испугало, что ты из окна выпрыгнула?
— Ну, не то чтобы испугало… Эдик жив, можно было договориться…
— Правильно, если можно договориться, то мы уже и не нужны?
— Ну, да… Но я не собиралась вас подставлять. Я думала, что вы сами уйдете, когда поймете, что я сбежала… Я не думала, что к нам уже ехала милиция…
— Сама по себе ехала? Или Жмыхов навел?
— Жмыхов… Но это я потом узнала…
— Когда с ним договаривалась?
— Да, мы с ним договорились. Ну, не с ним, а с его хозяином… Эдик продал им часть своих акций, отказался от управления заводом. Это, конечно, поражение, но не катастрофа.
— Не катастрофа и жить можно?
— Можно.
— За часть акций вы получили деньги, за другую — будут дивиденды.
— Ну, Эдик не может не напрягаясь. Он еще один завод построит, поменьше, но только свой. Савельев не против…
— А против того, чтобы мы из тюрьмы вышли, он против?
— Ему до вас нет никакого дела.
— А Жмыхову?
— Он против.
— Поэтому ты обвинила нас в краже…
— Э-э… Жмыхов заставил! — Настя скривила лицо в страдальческой гримасе. — Пойми, он здесь царь и бог!
— Ты предала меня, Настя.
— Я понимаю…
— Ты знаешь, я как-то не очень удивился, что ты так поступила…
— Я же тебя предупреждала, что я жестокая и циничная, — тяжко и с надрывом вздохнула она.
— Это не оправдание.
— Да я и не оправдываюсь… И прощения не прошу…
— А ты попроси.
— Ты же все равно не простишь.
— Прощу. Если заявление заберешь.
— Какое заявление?
— О краже.
— Не было никакого заявления. Следователь спросил, как вы в моем доме оказались. Ну-у… и-и…
— Ты сказала, что не знаешь.
— А что мне оставалось делать? Жмыхов на меня давил! Тогда все на волоске висело.
— А сейчас?
— Ну, мы же договор заключили, часть акций продали. Теперь у нас просто нет права управлять заводом, так что следить за нами не надо… Он требовал, чтобы я заявление о краже подала, но сейчас ему все равно, есть заявление или нет…
— И тебе все равно, что мы за решеткой гнием.
— Это все Жмыхов. Я боюсь его.
— Может, боишься, а может, не хочешь осложнять с ним отношения. По-любому тебе плевать на нас… Жмыхов ищет нас?
— Да. Звонил мне, спрашивал, у меня вы или нет… Кстати, а куда мы едем? — спохватилась вдруг Настя.
— А разве не ты нас везешь?
— Везу, только не знаю куда… Может, в милицию? — спросила она, останавливая машину.
— Смешно.
— Нет, я серьезно. Пойду к следователю, скажу, что вы меня не грабили…
— В прокуратуру пойдешь.
— Ну, можно и в прокуратуру. Так даже лучше…
— Только не здесь, а в Кирове. Расскажешь, как на тебя давили.
— Кто давил?
— Игорек твой!
— Не давил он на меня!
— Сука ты, Настя!
— Еще какая сука! — легко согласилась она.
— И что нам с тобой делать?
— Ане надо ничего со мной делать! Поехали в прокуратуру, я скажу, что я сама вас к себе домой пригласила. Просто про Жмыхова ничего не скажу… В Киров прямо сейчас поедем?
Я удрученно покачал головой. Кашу с Настей варить можно, только она сырой получается и подгорелой, да еще и с ядовитыми колючками…
— Если ты про Жмыхова ничего не скажешь, то в Киров ехать смысла нет.