Страсть по понятиям
Шрифт:
— Кажется.
— Я так понимаю, ты хотел со мной договориться?
— Хотел бы. Я обещаю, что уеду в Москву и здесь больше не появлюсь.
— Я тебе не верю, — с жесткой усмешкой и резко сказал Жмыхов. И выдержав паузу, тем же тоном добавил: — Это во-первых. А во-вторых, не я здесь решаю.
— Ты… Если Настя скажет, что сама пригласила нас к себе в гости…
— А зачем она вас к себе пригласила? — хлестко оборвал меня Игорь. — Уж не затем ли, чтобы заманить меня в ловушку?.. И с чего ты взял, что Настя что-то может сказать?
— А
— Нет. И Насти больше нет, и ее брата, — хищно и без всякой усмешки смотрел на меня Жмыхов. — С ними все решено. И с тобой все решено. Их похоронили, а ты пойдешь на этап. За убийство моих людей.
— Сволочь ты! — зло выплеснул я.
— Работа у меня такая, — не моргнув глазом, отозвался Игорь.
— Не убивал я никого.
— Убивал!
— Убивал ты! Шептулина тебе припомнить? А что про афганца скажешь?
— Разве я должен перед тобой оправдываться? — недоуменно повел бровью Жмыхов.
— Перед своей совестью оправдывайся.
— У меня нет совести, — холодными, если не сказать ледяными, глазами смотрел на меня он. Антарктическая невозмутимость в них.
— Зачем ты Шептулина убил? Что он знал?
— Что-то знал.
— Что?
— Я мог бы тебе сказать. Но не могу. Условия договора не позволяют.
— Условия договора?
— Да, мы заключили с Ремезовым договор. Он принимает наши условия, а мы — его. По этим условиям я не должен тебе ничего говорить про Альберта. И я не скажу.
— Разве Ремезов жив?
— Скорее да, чем нет. Состояние тяжелое, но жить будет. И с Настей все в порядке.
Я хмуро, исподлобья глянул на Жмыхова. И не стал ему ничего говорить, чтобы он не слышал, как дрогнет мой голос. Хоть и не было у меня любви к Насте и наши с ней отношения снова расколола нашпигованная минами, спутанная колючей проволокой нейтральная территория между вражескими окопами, но все-таки я ощутил что-то похожее на радость, узнав, что она жива.
— Жив Ремезов. И Настя жива, — с холодной усмешкой продолжал Жмыхов. — Но для тебя они умерли. Никто из них не скажет ни слова в твою пользу. И Настя подаст заявление о краже… Ноты на нее не злись. Ты на себя злись. Зато, что Федю Струкова убил. Мне на него наплевать. Он был человеком Ремезова, и его люди тоже. Скажу даже больше, решив с ним, ты оказал мне услугу. Но Ремезов жаждет твоей крови. А у нас с ним договор. И я должен его соблюдать. Так что ничего личного…
— Я никого не убивал.
— Убивал. И ты в этом признаешься.
Жмыхов поднялся со своего места легко, пружинисто. Я понял, что разговор закончен.
— Хорошо, я признаюсь. Хорошо, меня отправят на пожизненное. Но ты мне все-таки скажи, где Альберт?
— Где Альберт?! — картинно засмеялся Игорь. — А ты что, до сих пор не понял?
— Что я должен был понять?
— Альберт-это я!
— Не понял юмора!
Я даже постучал себя подушечкой ладони по уху, думая, что ослышался.
— Альберт — это я, — повторил Жмыхов.
— Не похож ты на Альберта.
Я
— Ловкость руки никакого мошенничества, — засмеялся мужчина. — Ловкость рук пластического хирурга… Прощай, неудачник! Больше мы с тобой не увидимся!
Жмыхов вышел из камеры.
— Да нет, увидимся, — в недоумении пробормотал я, глядя ему вслед.
Шарики у меня закатились за ролики, поэтому галлюцинация посетит меня не раз… Жмыхов — это Альберт Караваев после пластической операции. Только в бреду до такого и можно было додуматься.
Галлюцинация не заставила себя долго ждать. За маленьким окошком под потолком уже стемнело, над дверью загорелась лампочка, тусклый свет которой погрузил мое сознание в сумеречное состояние. Открылась дверь, и в камеру ворвался Ваня.
— Ну чего сидишь? Давай бегом! — махнул он рукой, глядя на меня дикими от возбуждения глазами.
Я пожал плечами и поднялся со своего места. Как-то раз мне довелось перебрать с наркотой, но тогда я не путешествовал по галлюционным мирам, просто наблюдал за фантастическими явлениями. Зато сейчас мне представилась такая возможность, почему бы не воспользоваться ею?
Движения мои были вялые, заторможенные, но я искренне считал, что именно все и должно быть в таком путешествии. Зато Иван думал иначе. Он схватил меня за руку, выдернул в коридор и тут же оттащил в сторону, чтобы я не натолкнулся на лежащее на полу тело.
— Давай быстрей!
В руке у Ивана были два ключа на одном большом кольце. Он знал, какой ключ подходил к двери, через которую мы могли вырваться из проклятого подземелья. И мы вырвались, правда, у нас на пути тут же возник пузатый милиционер в расстегнутой рубашке. Ничего не понимая, он сгладывал с косточки куриный окорочок. Иван ударил его кулаком в подбородок, и тот ушел в глубокий нокаут. Но тут вдруг появился еще один милиционер. Этого ударил я.
Удар, правда, не удался. Ведь я искренне считал, что нахожусь в иллюзорном мире. Поэтому особо не напрягался. Но Иван думал иначе. Он добил моего противника, и мы помчались дальше. Вышли на первый этаж, проскочили мимо дежурной части, перепрыгнули через вертушку, а дальше открытая дверь. А в двух шагах от крыльца стоял пустой «уазик». И, конечно же, двигатель работал. А как же иначе? Добро пожаловать в мир виртуальных приключений!
Ваня внимательно посмотрел на меня, махнул рукой и сам сел за руль. Я умостился рядом, неторопливо закрыв дверь. А куда торопиться? Кто нас остановит, если мы запрограммированы на побег? Если мы должны уйти, мы обязательно сделаем это.
Машина стронулась с места, перескочила бордюр, колесами вспахала землю на клумбе. Но это было единственное препятствие на нашем пути, и мы его успешно преодолели. А как же иначе?
— Уфф! Неужели ушли?! — восторженно протянул Иван.
— Похоже на то.