Страсть после наступления темноты
Шрифт:
О, Боже мой, Боже.
Меня бросает в дрожь. Не знаю, смогу ли вынести это.
Если я любима, то смогу выдержать все. Эта мысль сама собой проскакивает в мозгу. Я хочу доказать Доминику, что заслуживаю его любви. И я это сделаю.
На этот раз Доминик опоздал лишь на пять минут, но я усвоила урок. Я продолжаю стоять на коленях на полу, пока он не приезжает, а когда входит, не поднимаю головы. Я упрямо смотрю на белый ковер, замечая только его джинсы и туфли от Пола Смита.
Какое-то время он смотрит на меня, а затем мягко произносит:
– Очень хорошо. Знаю, что в этот раз ты
– Очень хорошо, сэр, - шепчу я, по-прежнему опустив голову.
– С нетерпением ждешь, что будет ночью? О чем ты думала, подготавливая голубой инструмент?
Мгновение я колеблюсь, а затем отвечаю:
– Я думала о том, каково это будет: ощущать его внутри, сэр.
Раздается звук, похожий на продолжительный легкий вздох.
– Очень хорошо, - бормочет он.
– Но не стоит слишком расслабляться. Есть и другие сюрпризы, которые тебя ожидают. Встань.
Я встаю на ноги, немного пошатываясь в непривычно высоких черных скелетонах. Мои глаза смотрят в пол, но я слышу его рваный вздох.
– Ты выглядишь потрясающе. Повернись.
Я поворачиваюсь так, чтобы ему стали видны перекрещивающиеся ремни на моей спине, лента, пролегающая и теряющаяся между моими ягодицами, а также манящая полоска оголенного бедра между «бельем» и началом чулок.
– Прекрасно, - произносит он гортанно.
– Развернись. И посмотри на меня.
Я повинуюсь, поднимаю глаза с наигранной скромностью. На нем черная футболка, которая подчеркивает его мышцы и широту плеч. Это его униформа для доминирования надо мной? От выражения его лица меня охватывает возбуждение – это лицо любимого – не просто потому, что оно прекрасно, а потому, что оно принадлежит именно ему. Я хочу чувствовать его рядом, чтобы он целовал меня, любил меня.
Он протягивает руку и поглаживает ошейник на моей шее.
– Он чудесный, - произносит задумчиво, - и хорошо сидит, - поддевает его снизу пальцем и тянет меня поближе к себе, прикасается к моим губам своими и жадно целует, исследуя и вторгаясь в мой рот своим языком.
Это первый наш поцелуй, который можно назвать взрослым, но он не такой нежный, как прошлый. Он напорист и свиреп в своей власти над моим ртом, и сложно представить, что его вообще заботят в этот момент мои ощущения.
Доминик отстраняется, и его губы изгибаются в улыбке.
– А теперь. Твое первое задание. Переложи все вещи с кровати на прикроватный столик. Ложись на спину, заведи руки за голову и разведи ноги.
Я чувствую знакомый трепет в животе, пульс учащается. Что теперь? Что он заставит меня пережить на этот раз? Я боюсь боли, но также предвкушаю долю изысканно-мучительного наслаждения.
Я устраиваюсь на кровати, как сказано.
– Закрой глаза.
Я прикрываю глаза, и он приближается. Спустя мгновение на мои глаза опускается шелковая повязка. Я снова ничего не могу видеть. Он по очереди поднимает мои руки и помещает в своеобразные браслеты с мягкими краями. Я чувствую, как их затем пристегивают к спинке кровати. Наручники. Он перемещается к моим ногам, и я ощущаю, как аналогичные ограничители оказываются на моих лодыжках, после чего их закрепляют у изножья кровати. Фиксаторы для лодыжек. Я оказываюсь слегка распята и растянута ими, но мне удается совсем немного шевелить руками или ногами.
– Не двигайся, - грозно огрызается Доминик.
– Это последнее предупреждение. Не шевелись, и ни звука. Иначе пожалеешь. Теперь замри.
Он вновь подходит ко мне. Я чувствую тепло, излучаемое его приближающимся телом, и жажду иметь возможность прикоснуться к нему. Хочу ощутить его
Чувствую, как его пальцы что-то вставляют мне в уши: два мягких поролоновых шарика, которые быстро принимают форму моего внутреннего уха и тем самым сразу же блокируют для меня звук. Моему слуху доступны теперь только громкие звуки, которые исходят из моего собственного тела, глухие удары моего сердца и шипение собственного дыхания. Это очень странно. Звуки очень громкие и это меня пугает. Услышу ли я собственный голос, если издам звук? Я не осмеливаюсь попробовать, чтобы узнать это, ведь в голове раздается предупреждение Доминика.
Я одна в этом странном темном пространстве, наполненном свистящими и грохочущими звуками. Жар и вес тела Доминика удалились от меня, и я не имею представления, где он сейчас. Не знаю, на сколько он оставит меня в таком состоянии, но с каждым мгновением напряжение все усиливается. С каждой секундой растет ощущение, что что-то должно произойти – словно мне предстоит испытать какое-то чувство, какое-то ощущение, которое может оказаться удовольствием или болью. Ожидание затягивается, и меня уже переполняет предвкушение, хочется кричать, чтобы хоть что-то произошло.
Когда мне начинает казаться, что больше этого не вынесу, и уже готова пошевелиться или заговорить, я что-то ощущаю. Нечто прикасается к моей коже в местечке между грудями, и оно жжется. Что-то горячее. Хотя нет, подождите…оно не жжется. Оно безумно холодное. Моя кожа словно сморщивается от этого. Лед.
Жжение ощущается и на животе. От этого ощущения мне хочется дернуться и отклониться. Приходится собрать всю свою волю, чтобы сдержаться. Ото льда кожу покалывает и жжет. Я отчаянно хочу прикоснуться к нему, но, даже если бы и позволила себе такое, все равно не могу сдвинуться и на сантиметр. Невидимая сила перемещает кубик повыше, проведя по холмикам груди и потерев им соски. Лед продолжает удивительно двояко действовать: одновременно обжигая и замораживая меня. Отзываясь на это, мои нервные окончания усиливают этот эффект, и я ощущаю все еще острее и ярче. Из живота в область между ног бегут волны жара, разжигающие и увлажняющие мое лоно. И это реакция на простой кубик льда.
Один из кубиков льда на моем животе тает и начинает скользить вниз по коже, оставляя за собой холодный след и маленькие ручейки. Он соприкасается с шелковой лентой «белья» и начинает медленно двигаться вдоль ее кромки в сторону моего бедра. Все, что я могу - это не двигаться и не выгибаться, позволив ему соскользнуть с меня и прекратить эту муку.
Затем что-то легонько прикасается к моим набухшим нижним губкам. Я чувствовала нечто похожее, когда Доминик вставлял мне дилдо, но этот предмет немного другой. Он теплый, толстый и скользкий. Уверена, это вибратор. Он собирается применить его ко мне. Между ног начинает покалывать, а киска трепещет в предвкушении. Я ожидаю, что он немного поиграет с ней, разогреет меня, прежде чем ввести вибратор, но ошибаюсь. Вместо этого он довольно быстро проталкивает его в меня, заполняя полностью. Я представляю, как этот чудесный стержень плотно располагается во мне, впитывая мое тепло, готовый двигаться внутри. Но, как только он оказывается в моих глубинах, небольшая выпуклость утыкается мне в клитор, и больше ничего не происходит. Он продолжает оставаться во мне минуту за минутой, пока я не могу сдержаться, и не сжимаю мышцы вокруг него, стараясь собственными усилиями втянуть его поглубже. Но это явно запрещено, судя по жгучему шлепку по моему животу. Я сразу же замираю.