Страсть сквозь время
Шрифт:
— Да нет, все хорошо! — отмахнулась Лидия. — Слушай… мне твоя помощь нужна!
И она обрисовала ему тот план, который в одно мгновение ока так и высветился в ее измученной, взбудораженной, воспаленной голове. Наверное, был этот план бредов, определенно был он опасен, и Кеша вполне мог замахать руками и отбрыкаться от него, однако он не поперечился ни словом, а поразмыслил и просто кивнул.
— Что, поможешь?! — недоверчиво спросила Лидия.
Кеша снова кивнул и сказал:
— Пошел за лошадьми. А вы оденьтесь потеплей и голову замотайте платочком, чтоб волосы не порвать ветками. По таким тропам поедем, где и Макар телят не гонял. Ждите меня. Вернусь с лошадьми — под окошком совой проухаю. — Скупо ухмыльнулся: — Фоминична опять скажет: дурная примета! Да уж ладно, придется ей это стерпеть! Не усните, барышня: как услышите крик совы, сразу к черному ходу бегите на цыпочках, да стерегитесь, не попадитесь кому по дороге, а то шуму не оберешься. Как выйдете, сразу поедем.
И вот они едут. Что будет? Получится ли то, что задумала Лидия? Или не суждено? А суждено ли вернуться живыми?..
— Вон она, Затеряевка, — донесся из темноты голос Кеши, и Лидия встрепенулась. Только что впереди расстилалась однообразная тьма, и вдруг она запестрела искрами. Это из-за закраины леса показались освещенные окна изб и костры, разложенные прямо на деревенских улочках. Похоже было, что в Затеряевке стоял большой воинский отряд, и у Лидии дрогнуло сердце.
— Ну, теперь ждите меня здесь, да смотрите, никуда не отходите, не то я вас не сыщу в темнотище-то, — сказал Кеша, и Лидия кивнула в ответ. Но тотчас спохватилась, что ему не видно, и добавила:
— Да, но ты уж поскорей возвращайся.
— Скоро буду, — пообещал Кеша и канул во тьму.
И снова ждать…
Между ними все уже было обговорено и условлено, никаких обсуждений не требовалось. Лидия знала, что от нее нужно сейчас только терпение, но оно-то как раз и не было никогда сильным свойством ее натуры.
А все равно придется скрепиться и ждать! И ни о чем не думать, потому что от беспокойных, смятенных мыслей только хуже становится!
Или пан — или пропал. Или удача, или…
Не должно быть никакого или! Слишком многое зависит от удачи!
В самом деле?
«А если бы мне сейчас предложили вернуться? — вдруг подумала Лидия. — Кто предложил? Ну, не знаю… ну, если бы я поняла, что у меня есть возможность все бросить и вернуться? Как бы я поступила?»
Она задумалась.
Нет. Кеша один не справится. Ирина может погибнуть.
Стоп. Но она же не погибла в том, другом прошлом, которое так благополучно протекало без вмешательства в него Лидии Дуглас! Она выжила и прожила много лет, и от нее остались Библия с печальной надписью, и картина ее крепостного художника Ильи Фоминичнина, и ключ от комодика fеve…
«А кто знает, может, она потому и выжила, что я ей на помощь пришла!» — запальчиво, словно спорила с кем-то, подумала Лидия.
Ой, не надо, не надо углубляться в такие невероятные глубины временных петель, не надо этой фантастики! Было, есть, будет, могло быть, не могло быть… Какое это имеет значение? Никакого. Существует ситуация под названием «сейчас»: лес, темнота, тревога, страх, ожидание… И только это имеет значение!
На самом деле все это длилось не столь уж долго, но Лидии казалось, что миновало несколько часов, пока не послышался тележный скрип, а потом снова — уханье совы.
— Эх и темнота, хоть глаз выколи! — зазвучал голос Кеши. — Где вы, барышня?
— Здесь, здесь!
Кеша помог ей слезть с коня и привязал его к дереву. Рядом поставил своего. Глаза Лидии за это время немного привыкли к темноте, и она различила очертания телеги, на которой была навалена гора сена. На этой телеге приехал Кеша.
«Кажется, я начинаю привыкать путешествовать в телегах с сеном!» — подумала Лидия, пытаясь себя хоть чуточку развеселить, но получилось и в самом деле чуточку.
— Готовы? — спросил Кеша.
— Поехали! — отозвалась Лидия, поглубже зарываясь в сено.
Чуть только телега тронулась, ею немедленно овладела сладкая дремота. Казалось, поплыла по ночной реке огромная ладья, плавно унося Лидию туда, где нет никаких тревог, где сбываются мечты и сны, даже самые смелые, где не властно время, и даже две сотни лет, которые разделяют ее и человека, которого она любит, — самое ничтожное препятствие! Однако это блаженное оцепенение мигом исчезло, лишь только она услышала окрик на ломаном русском языке:
— Стоять! Кто идти?
— Не идти, а ехать, — отозвался голос Кеши. — Это я, господин француз, сено везу. Я тут уже проезжал давеча.
— А-а, toi, le paysan, — проворчал часовой. — Это ты, мужик… Стой! Я должен смотреть твой сено.
Лидия сжалась в комок. А что, если солдат будет «смотреть сено» так, как его собирался смотреть тот офицер на выезде из Москвы? Ткнет порядку ради пару раз саблей… ладно, если промахнется, а если угодит в цель?
— Чего там смотреть? — проворчал Кеша. — Только дурью маяться. Пропускай давай!
— Что такое «дурь маять»? — не понял француз.
Ну да, только лингвистических дискуссий тут не хватало! Лидии было отчетливо слышно, как Кеша досадливо скрипнул зубами… Когда они только собирались в свою опасную экспедицию и обсуждали детали, решено было обойтись без насилия, разве что в самых крайних случаях к нему прибегнуть. Но сейчас, кажется, настанет именно такой случай!
— Франсуа! — послышался оклик. — Мы зажарили хорошую пулярку! Иди сюда, не то Жорж сожрет все вместе с костями!