Страсти-мордасти
Шрифт:
– Принеси очки, – обратился к сыну старик, даже не поворачивая головы. Тот, не мешкая ни минуты, подчинился.
«Вот это законы! Такое отношение к старикам достойно уважения», – подумала я, понимая, что сейчас, возможно, нам что-то удастся узнать про это орудие убийства.
Вернулся мужчина и протянул отцу очки. Тот трясущимися руками надел их и снова уткнулся носом в карточки. Я же едва сдерживала себя, чтобы не спросить: «Ну что там?»
Наконец, старичок коротко и ясно произнес:
– Эту вещь делал я.
Вот она, удача, обрадовалась я и, подойдя к старику поближе, попросила:
– Расскажите, пожалуйста, для кого вы его делали? Кто его заказал? Это очень важно.
Седой мастер с пару минут пожевал свои собственные губы и лишь потом выдал:
– Давно это было, а я стар уже.
– Но все же попытайтесь, пожалуйста, – принялась почти умолять я. – Если нужно, мы даже заплатим.
Последнее мое предложение почему-то обидело старичка, да и его сын покосился на меня так, будто я сморозила глупость, но зато теперь старичок снова напрягся и стал думать. Я, затаив дыхание, ждала результата, понимая, что этот дряхлый мастер – наша последняя надежда докопаться до истины.
– Девушка, – неожиданно резко встрепенулся старичок и поднял на меня свои туманно-серые глаза.
– Что? – так же резко встрепенулась я, не ожидая такого быстрого результата.
– Его заказала девушка, – поняв, что я приняла его слово за обращение к себе самой, пояснил старик.
– Девушка? – опешила я.
– Да, именно девушка. Я вспомнил, что она приходила с этим заказом, – кивнул старичок, а потом принялся шарить по своим карманам, что-то ища.
Его сын моментально протянул отцу большую деревянную трубку, уже набитую табаком. Старик равнодушно взял ее и прикурил. Я же все еще пыталась собраться с мыслями, так как последнее сообщение совершенно выбило меня из колеи. Когда же я сумела с собой совладать, то спросила:
– А как ее звали?
– Этого я вам не скажу, – щуря глаза, ответил мне старик. – Не помню. Знаю только, что в подарок кому-то она его делала. Не себе, конечно.
– А буквы – их вы расшифровать можете? – хватаясь за последнюю соломинку, спросила я.
– Буквы? – вяло переспросил старик. – Имя мужское, но какое именно, не знаю.
– Не знаете или не помните? – стала уточнять я.
– Не помню, – недовольно буркнул старичок.
Моя навязчивость ему явно была не по душе. Но зато теперь я знала уже все и могла делать какие-то выводы.
Поблагодарив старичка за помощь, я на всякий случай справилась о том, можно ли к нему будет еще заехать, если что-то понадобится уточнить, и даже навязала им адрес той гостиницы, где проживала, чтобы они имели возможность сообщить мне, если вдруг вспомнится имя девушки или того, кому она собиралась дарить данный кинжал.
Мы сели в машину, выехали за ворота и, довольные, покатили назад в гостиницу. Ромка цеплялся с вопросами, но так как я хотела подумать, то пришлось намекнуть ему на то, чтобы он развлекал Виктора.
«Девушка. Значит, кинжал заказала девушка, – пыталась я собраться с мыслями, глядя в окно. – Но инициалы мужские, мастер это вспомнил. Интересно только, подарила ли девушка этот чертов кинжал тому, кому хотела, или оставила у себя? А то, может, убийцей являлась все же женщина, а не мужчина? Но, допустим, что она все же подарила кинжал, тогда нужно найти того, чьи имя и фамилия будут подходить под эти первые буквы. Так, а сравню-ка я их с именами наших троих гостиничных подозреваемых», – неожиданно пришла мне в голову мысль, и я полезла в сумочку, чтобы достать свой блокнот и посмотреть записи.
Увы, но имена и фамилии их не подходили под инициалы З и Ц.
«А что, если наши гости неправильно называли свои имена и фамилии, охранник же мог и не проверить их документы, – предположила я. – Если это так, то все сходится: убийца часто приходил в гостиницу, но настоящим именем не назывался. Как бы это проверить?»
Я задумалась, а когда, наконец, очнулась, то даже испугалась, услышав, что в моей машине разговаривают двое. Лишь прислушавшись, я поняла, что это Виктор пытался рассказать Ромке о том, что видел, но выходило это у него, как всегда, неважно – действовал он по привычке больше руками, чем языком. Ромка восторженно охал, то ли делая вид, что все понимает, то ли и правда все понимая. Одним словом, наши мальчики нашли общий язык и про меня совершенно забыли.
Я мешать их увлекательной беседе не стала и просто продолжала молчать до тех пор, пока мы не вернулись в гостиницу. Маринка увидела нас в окно и сразу замахала и закричала что-то. Я не стала вслушиваться, так как терпеть не могу общаться таким деревенским способом.
– Ну, ты чего не отвечаешь? – накинулась на меня Широкова сразу, едва я только пересекла порог.
– Я не умею кричать, как ты, – ответила я ей.
– А я думала, ты не слышишь. Есть новости?
– Есть, – кивнула я в ответ и сразу попросила позвать в комнату Кряжимского.
Маринка попробовала было сначала все вытянуть из меня, но, быстро поняв, что я не стану дважды рассказывать одно и то же, поплелась звать Сергея Ивановича. Потом сразу же вернулась и принялась устраиваться на кровати поудобнее. Я же сходила пока в ванную и ополоснулась прохладной водой, желая смыть с себя всю собранную в городе пыль. Когда я вернулась, все уже были в сборе.
– Ну, что там у вас, Ольга Юрьевна? – первым спросил Кряжимский.
– Мы нашли мастера, сделавшего кинжал, – начала я с самого главного.
– Да? – радостно взвизгнула Маринка. – Значит, нам теперь известно, кто убийца?
– Увы, нет, – разочаровала я ее.
– Как нет, ты же сама сказала – нашли, – изумилась Широкова.
– А вот так, – принялась рассказывать я. – Мастер тот оказался древнее нас с тобой, вместе взятых, и почти ничего уже не помнит. Он с трудом вспомнил даже и то, что кинжал делал, а где уж было вспомнить еще и о том, кто его заказал. Времени-то прошло немало.
– Опять облом, – устало повалилась на подушку Маринка. – И что за невезуха.