Страсти-мордасти
Шрифт:
Дойдя до нужного дома, мы вновь постучали, но на этот раз в окно, так как дверь была обита чем-то мягким и наш стук по ней не был слышен.
– Кто там? – донесся из дома слабый женский голосок.
Так и хотелось сказать «я». Не знаю уж, откуда взялась эта манера представляться. Но на этот раз сумела сдержаться и произнесла:
– Мы бы хотели поговорить, можно?
– Минуточку. – За окном, закрытым тюлью, мелькнула чья-то фигура.
Мы с Виктором вернулись к крыльцу. Дверь перед нами распахнулась, и я увидела не столько старую, сколько побитую временем женщину, виски которой поседели, а вокруг глаз образовалось столько мелких морщинок, что их уже трудно было сосчитать. Глаза этой женщины источали печаль. Я интуитивно почувствовала, что мы попали именно туда, куда надо, а эта женщина, скорее всего, мать той девушки.
– Если вы ко мне, то прошу, проходите, – все так же тихо сказала женщина.
Мы с Виктором вошли в ее небогатое жилище, бегло осмотрели его и торопливо сели на предложенные нам стулья.
– Не могу понять, о чем именно вы желали бы со мной поговорить, – слегка стесняясь, произнесла хозяйка. – Ко мне нечасто гости заглядывают – говорят, я замкнутая.
Я представилась и поинтересовалась именем самой хозяйки. Оказалось, что ее зовут Ширин. Весьма странное имя, но мне оно понравилось, как и сама женщина, один только вид которой говорил, что она добрая и ласковая.
– Прежде чем приступить к разговору, – осторожно начала я, – мы бы хотели уточнить, была ли у вас дочь?
Женщина на минуту замерла, а потом просто кивнула.
– Ее звали Карина? – вновь спросила я и снова получила подтверждающий кивок, только теперь лицо женщины стало еще бледнее. – Вы не могли бы рассказать нам о ней?
– Рассказать? Но что? – естественно, пока ничего не понимала женщина. – Она же умерла. – Нам это известно, но в настоящий момент происходят очень странные вещи, причину которых приходится искать именно у вас, – как-то запутанно начала я и даже смутилась. Пришлось все объяснить поподробнее. – Недавно произошло убийство. В нем обвинили одну женщину, но мы уверены, что она ни при чем. Мы начали расследование и случайно узнали, что убит тот человек был кинжалом, когда-то сделанным на заказ.
– Понимаю, но при чем тут моя дочь? – посмотрев мне в глаза, спросила Ширин.
– Мы выяснили, что когда-то это самое оружие у одного мастера заказывала именно она.
Ширин напряглась и почти сжалась в комок, словно ее собирались обидеть. Потом, правда, вновь сказала своим тихим голоском:
– Я вас не понимаю.
– Мы пока тоже мало что понимаем, поэтому и пришли к вам, – вздохнув, сказала я. – У нас возникла версия, что Карина когда-то подарила кому-то этот кинжал, и вот теперь он был использован как орудие убийства.
– Значит, узнав у меня, кому досталось оружие, вы собираетесь найти и самого преступника, – догадалась женщина.
– Совершенно верно, – согласилась я.
– Я бы с удовольствием вам помогла, – опустив глаза в пол, промолвила Ширин, – но я ничего об этом не знаю. Карина была девочкой скрытной и не все и не всегда мне рассказывала о своей личной жизни.
– И все же… – принялась упрашивать я. – Не хотела бы вас отвлекать от дел, но просто ваш рассказ о дочери может помочь спасти невинного человека. Вы это понимаете?
– Более чем, – пригладив рукой свои поседевшие виски, произнесла Ширин. – Я, конечно, расскажу, мне несложно, только не знаю, даст ли это вам что-нибудь.
– Ну, уж это нам решать, – улыбнулась я в ответ женщине и приготовилась слушать.
Ширин приступила к рассказу, который лился из нее плавно. Никогда раньше лично мне такой душещипательной истории слышать не приходилось. А рассказывала она о том, что Карина была в семье единственной дочерью, и больше детей Ширин иметь не могла из-за каких-то проблем со здоровьем. Естественно, что над девочкой буквально тряслись, все пророчили ей счастливое будущее, тем более что она была писаной красавицей.
Мы также узнали, что в пятнадцать лет Карина начала встречаться с очень хорошим парнем. Встречались они серьезно и даже собирались пожениться, как только этот самый парень немного подзаработает денег, да и она достигнет совершеннолетия.
Но однажды случилось несчастье: Карину изнасиловали. И изнасиловал не какой-то посторонний человек, а ее же собственный парень. Это произошло на одной из вечеринок, на которой девушку сильно подпоили.
– Мы бы это пережили, а она – нет, – обливаясь слезами, продолжала рассказывать Ширин. – Не смогла она снести такого позора, вот и решилась на это… А потом – через пару дней – покончил с собой и мой муж, – несколько раз всхлипнув, произнесла женщина. – И вот я осталась одна. Люди от меня отвернулись, потому как сочли, что на моей семье лежит проклятие.
Женщина замолчала, а я не сразу смогла задать следующий вопрос – слишком уж близко к сердцу я восприняла эту историю.
– Скажите, пожалуйста, а как звали того парня, с которым Карина встречалась? – легонько погладив Ширин по шершавой морщинистой руке и заглянув ей в глаза, спросила я.
– Зураб Цанава, – произнесла Ширин. Я даже приоткрыла рот.
«З» и «Ц» – именно те буквы, что стояли на кинжале.
– А этот парень, что с ним стало потом? Где он сейчас живет? – снова спросила я.
– Потом его сразу посадили. Но теперь он, наверное, уже вышел, – со злостью проговорила Ширин. – Где живет, не знаю, а знала бы, собственными руками бы задушила.
Я немного помолчала, но не потому, что больше нечего было спросить, а лишь чтобы выдержать некоторую паузу и дать женщине успокоиться.
– А вы случайно не знаете, не было ли у этого парня, Зураба, друга по фамилии Сочников, а по имени Артур Валерьянович?
– Нет, вроде бы не было, – подумав, ответила мне Ширин. – По крайней мере, я такого имени от него не слышала, да и от дочери тоже.
– Ясно, – в очередной раз тяжело вздохнула я, хотя и понимала, что хозяйка очень даже может ошибаться. – А кого-нибудь из тех, кто может знать, где сейчас Зураб, вы назвать можете?
– С удовольствием бы, но не могу, – со вздохом ответила Ширин, а потом встала и добавила: – Если вы не против, я сварю кофе.
Я кивнула, решив, что, пока женщина будет приготавливать этот божественный напиток, про который тут, в Сочи, мы все почему-то как-то подзабыли, я сумею еще что-то придумать.