Страсти по Анне
Шрифт:
— Что ему передать? Что вы не принимаете? — спросила Таня, зная, что я обычно отвечаю надоевшим поклонникам.
— Я спущусь.
— Удобно ли?
— Не беспокойся.
— Как угодно.
Я, едва сдерживая волнение, спустилась. Боже мой, я увидела его и сразу забыла обо всех словах, которые собиралась сказать. Вместо того я протянула ему руку и улыбнулась слабо.
— Очень рада вас видеть, Вадим Александрович. Он молча прильнул к моей руке губами. Пальцы и ладонь он покрыл быстрыми счастливыми поцелуями.
— Вадим
— Как прикажете, моя милая хозяйка. Удивленная Таня спускалась по лестнице из моей комнаты.
— Таня, позаботься о кофе.
— Сию минуточку. — Я едва не рассмеялась, услышав ее растерянный голос.
Вадим Александрович попросил разрешения почитать мне книгу. Читал он хорошо, вдумчиво, не пропуская, увлеченно. Я смотрела на него и любовалась правильными чертами его лица, резко очерченными бровями, прямым благородным профилем, властным изгибом губ. Вдруг он прекратил читать.
— Анна… — он впервые назвал меня по имени. — Анна Николаевна, позвольте, я дочитаю книгу вам позже?
— Конечно. Что с вами? Вы побледнели.
— Я чувствую ваш взгляд.
Я видела, что он не поднимал глаз от книги.
— Простите, — сказала я.
Он взял мою руку и начал целовать.
— Позвольте, вы не должны, — прошептала я.
— Анна… Я же не делаю ничего дурного. — Ив его глазах стояла омутом тоска: отыми я сейчас руку — и он пойдет и застрелится.
— Вы не посмеете…
Что! Что он не посмеет? Я не знала! Я говорила ему сбивчиво о том, что я замужем, а он слушал, словно пытаясь запомнить каждое мое слово. Но рука моя находилась в его руках. Почему он так смотрит на меня? Куда делась насмешка в его глазах? Я вижу в них упрек и ожидание. Чего ждет от меня человек с сильными руками, в которых столь спокойно моей маленькой ладони?
— Нам нельзя видеться, — сказал кто-то, и я поняла, что сказала это я.
Когда он ушел, я почувствовала себя разбитой, не сумела заснуть всю ночь. С того момента, как он поцеловал мне руку, ко мне вернулись все мои мысли о собственной греховности. Я поняла, что изменила мужу. Изменила в мыслях своих и уже не искала себе оправданий.
Но увидеться нам пришлось. Соседка пригласила меня на новое варенье. Сначала я хотела отказаться, даже написала записку и думала передать ее с Таней, но потом решила, что иначе весь день буду скучать, и изменила свое мнение. Гостей было много, мы пили чай с вареньем, смеялись, засиделись до обеда, и я начала прощаться с хозяевами. Меня долго не хотели отпускать, но все же я ушла и по дороге на свою дачу встретила Вадима Александровича. Мы раскланялись, я совершенно не знала, как повести себя. Он же был весел и беспечен, как истинный дачник, и предложил проводить меня. Разговор у нас неожиданно зашел о модной теософии, которой я не увлекалась.
— Сейчас все общество только и говорит, что о мистике, тайных ложах, масонстве и пророках, — сказала
— Вы находите?
— Уверена. — Но тут я посмотрела на него и поняла, что серьезного разговора не получится. — А вы смеетесь надо мной! Признайтесь, смеетесь! Вы считаете, что я…
— Самая красивая женщина на свете! — уверил меня Любомирский.
— Вы говорите, как все мои поклонники! Он рассмеялся.
— Анна Николаевна, милая моя Анна Николаевна! Скажите, а сами вы не состоите ни при какой мистической ложе?
Пришлось и мне улыбнуться.
— Нам нельзя распространять информацию среди непосвященных!
— Ловко отпарировали! Сдаюсь. И вопросов у меня больше нет! Но есть предложение. Я сам давно не практиковал, не было подходящей компании, да и желания тоже не было, но ваше общество располагает. Спиритизм вас интересует?
— Я ни разу не пробовала вызывать духов! — призналась я.
— Неужели? Мне придется лишить вас девственности в известном смысле…
Я поняла, что краснею, потом с недовольством легко ударила его по руке веером.
— Мне следует прогнать вас! — пригрозила я. — Вы себе позволяете много лишнего.
Вадим Александрович шел рядом и повторял:
— Анна Николаевна, простите!
— Как вы смеете!.. — бросила я.
— Простите, — еще раз сказал Любомирский. — Так что, мне готовится к сеансу?
Конечно, я уже простила его, к тому же меня распирало любопытство, но все равно я сказала:
— Ох, можно подумать, что вы великий вызыватель духов! Или как это называется? Вадим Александрович, прекратите видеть во мне глупенькую девочку!
— Ничуть! — возразил он. — Но что вы скажете — мне приходить сегодня ночью?
Мы остановились около низенькой калитки, в зеленых зарослях утопал дачный домик.
— Ночью? — переспросила я. — Отчего же обязательно ночью?
— Иначе духа не вызвать…
Я разволновалась, но Вадим Александрович сказал:
— Если вам станет страшно, то мы немедленно прекратим эти глупые шутки. Даю вам честное слово.
Полночь была переполнена пиликаньем сверчков, шорохами сада, который вставал черной громадой сразу же в нескольких шагах от террасы, где стояли столик и плетеные кресла. В тяжелых старомодных канделябрах высились свечи. Несмотря на душную ночь, я куталась в легкую шаль, нервничала, перебирала локоны.
Любомирский пришел ровно в двенадцать, я слышала, как били часы. Он улыбнулся мне и положил на стол большую шахматную доску. В недоумении я пожала плечами:
— Я думала — будет спиритический сеанс, а вы принесли шахматы. Спешу вас разочаровать: я скучный соперник, вы сделаете мне мат на второй минуте нашей игры!..
— О нет! В шахматы мы не будем играть. Взгляните на доску внимательнее.
Я пригляделась и воскликнула:
— Здесь буквы! И не по алфавиту… Русские, латинские, греческие — ничего не понимаю.