Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
Глаза же участкового, голубые, как эмаль унитазов в новостройках, светились радостью и энтузиазмом. Еще секунда и он сломал бы Фомину шею, впрочем, тому было уже все равно: он терял сознание и оседал в безжалостных руках приветливого монстра…
Внезапно хватка ослабла, и Фомин очнулся, судорожно хватая ртом воздух. Закашлялся. Первое, что он мог рассмотреть — безголовый участковый. Голова его, в отличие от тела, которое все еще стояло и держалось за шею Фомы, валялась у дверей и приветливо улыбаясь продолжала заикаться:
—
— Агентство недвижимости «Кентавр»! — в ярости заорал Фомин, отбрасывая тело «простошули» к дверям, и сразу почувствовал, как заболели ушибленная нога, руки, шея.
— Док, в чем дело?! Что это за кукла?!
— Никогда не открывай двери незнакомым людям, — заметил Доктор, словно это он был участковым.
— Ны-никогда не открывайте дверь нэ-незнакомым, — пробубнила голова ему вслед.
Доктор пнул ее и она, ударившись о дверь, исчезла. Исчезло и тело.
— Что это такое, Док? — Фомин осторожно ощупывал горло и шею. — Я тебя спрашиваю! Ты не обратил внимание: меня чуть не убили! Ты появился и меня начали убивать! Как котенка!
— За нами идут. Надо уходить!
— Кто идет? — возмутился Фомин. — Ассоциация?.. Чтобы оторвать мне голову? Тебе самому не смешно?..
Доктор ничего не успел сказать, потому что в дверь снова позвонили.
— Посмотри в глазок! — шепнул Доктор.
— Кто? — угрюмо спросил Фомин.
— Вы-ваш ны-новый участковый. За-знакомлюсь со своим участком…
Фомин с поднятыми дыбом волосами заглянул в глазок. Участковых было двое. Совершенно одинаковые цветущие рожи и глаза от всех голубых унитазов родины. Оба протянули удостоверения к глазку. Фомин, бледный, как будто увидел летальный исход в двойном экземпляре, повернулся к Доктору.
— Шульженки Владимиры Ильичи, двое! — отрекомендовал он. — Можно просто Шули… Сделай же что-нибудь! — уже закричал он.
— Я говорю, надо уходить!
— Да я не готов! Ты же знаешь, здесь я бессилен! У меня запрет на выход! Ничего не могу, кроме как рожу начистить!.. Оторви им головы!
— Тогда их будет уже четверо. Видишь, они удваиваются! И нам уже будет очень трудно.
— Шу-ульженко Владимир Ильич, — донеслось из-за двери. — Мы-можно просто Шу…
И четыре руки одновременно прорвали входную дверь.
Если бы Доктор рывком не оттащил Фомина от двери, голова его так же бы валялась на полу, как недавно голова псевдоучасткового.
— Все, надо уходить! — сказал Доктор, вытаскивая Фомина из коридора.
Они оказались в комнате, где совсем еще недавно почти мирно беседовали и попивали настоящий бордо. Как давно это было!.. Фомин судорожно крутил головой.
— Как?.. Я не могу! Мне нужно полдня искать точку. Да и выход мне закрыт, ты забыл? А как мы выйдем из квартиры?
— Сколько вопросов! А надо всего лишь сделать переход!
Дверь в коридоре хрястнула, видимо Шули проходили сквозь нее, как сквозь фанеру.
— Нужны же специальные
— Узнаю Сати! — усмехнулся Доктор. — Вечно у него фокусы! Только бы голову морочить! — Он вытащил Фомина на середину комнаты. — Ничего не надо: ни точек, ни упражнений. Все это туфта!.. Делай, как я! Ну?.. Давай!..
Доктор побежал и с разбегу прыгнул в окно. Раздался звон стекла. Фомин, сначала побежавший за ним, остановился, как вкопанный — восьмой этаж!..
Доктор исчез. На улице, падая, билось стекло. В унисон ему трещали и лопались стекла дверей у Фомина в квартире. Участковые начали обыскивать помещение с ближайших дверей. Ванная, туалет, кухня, — механически считал Фомин, и с ужасом смотрел в разбитое окно. Никто не кричал на улице и не было характерного звука упавшего тела. Подойти и посмотреть, что с Доктором, он боялся, это была последняя надежда.
— Я ды-должен познакомиться со всеми проживающими в квартире, — словно оправдывались участковые, после каждой вспоротой двери и продолжали свое страшное дело.
Прошло несколько секунд с момента исчезновения Доктора и примерно столько же, так казалось Фомину, оставалось до момента, когда он навсегда уснет в нечеловеческих объятьях Шуль. Нет, выброситься в окно он не сможет!..
Стекло вновь зазвенело, но уже собираясь, Фомин, вздрогнув, отступил на несколько шагов назад. В комнате появился Доктор.
— Ну ты что, о двух головах? — спросил он, как заправский урка.
— Об одной, — буркнул Фомин, совсем растерявшись.
Ситуация полностью вышла из-под его контроля, им владели только страх и бессилие, словно что-то внезапно сломалось в нем, оставив только ужас перед этим переходом
— Давай руку! — скомандовал Доктор. — Времени уже нет!
Времени, действительно, уже не оставалось. Дверь в комнату затрещала и показались четыре руки. Потом руки стали разрывать дверь. Словно жуткие близнецы-пианисты они все делали синхронно: хвать! хвать! рвать!..
— А почему им обязательно надо разрывать дверь, а не открывать по-человечески? — очнулся Фомин от такого вандализма. — Мне ремонт делать!
— Все, времени у нас нет! На ремонт тоже!.. Ни о чем не думай! И беги, как можешь! — закричал Доктор уже на ходу.
— А-а-а! — заорал Фомин приближающемуся окну, и зажмурился, слыша треск двери, звон стекла, свой истошный крик… «Соседи точно участкового вызовут!..»
— А-а-а! — орал он, чувствуя, что куда-то проваливается…
— Открой глаза и не ори!.. — Голос Доктора, толчок в плечо. Они стояли перед огромным табло, похожим на расписание, от них в разные стороны разбегались люди.