Страсти по-губернаторски
Шрифт:
— Ага, и добавь еще: мать родную, вот и будет в самый раз. Я смотрю, и город у тебя, судя по рассказу, какой-то бандитский, и ты уже склоняешься к местному жаргону. Ладно, телефонный номер мне известен?
— Мой обычный, для внутренней связи.
— А-а, понял, кто-то из них позже тебе перезвонит, тогда и условитесь…
Агеев позвонил Гордееву в девять утра. Видно, уже появились на службе и выслушали рассказ своего директора.
— Ну основная задача примерно ясна — прикрытие, это можно. Коля тоже не против отдохнуть недельку за чужой счет. На крупный гонорар, я понял, рассчитывать не приходится?
— Увы… Но не только прикрытие, Филя, тут у меня есть еще несколько вариантов, но их мы должны сначала вместе обсудить. А потом уже принимать решение — да, значит, да, а нет, тогда нет.
— Очень понятно объяснил, — засмеялся никогда не унывающий Филипп Кузьмич Агеев, которого все свои звали просто Филей. И он не обижался, а заразительно смеялся вместе со всеми. — Назначай место встречи, которое изменить никак нельзя.
— Я подумал, такое место может быть у въезда в город со стороны Московского шоссе. Там, я проезжал как-то, имеется автозаправочная станция и закусочная при ней. Вот в этой закусочной. Вопрос — когда.
— А мы, подъезжая, километров этак за двадцать, позвоним тебе. Успеешь добраться?
— Вы на одной машине?
— Зачем, на двух, чтоб иметь оперативную независимость друг от друга. Ты-то сам на чем?
— Да вот взял «форда» напрокат, да боюсь, взорвут к чертовой матери — тут все могут. Вообще тогда не рассчитаюсь.
— А что, шутка вполне, — засмеялся Филипп. — Тогда не клади мобилу далеко, мы в час дня выедем, надо же достойно экипироваться, и, думаю, часика за три с небольшим доберемся. Накрытый стол — за твой счет.
— Слушаюсь, господин начальник, — с ироничной почтительностью ответил Гордеев.
Он отключил телефон и почувствовал, что у него будто отлегло от души. Присутствие рядом двоих толковых мужиков, прошедших в свое время Афганистан, а затем и первую чеченскую войну, было для него огромным, и не только моральным, подспорьем. По своему профессионализму они даже местным операм дали бы сто очков вперед. Особенно в тех делах, которые Юрий уже для себя обдумал.
Но до встречи времени оставалось много, и Гордеев, войдя в гостиницу и оглядевшись, решил воспользоваться подсказкой Печерского, попытаться встретиться с Платом. Они договорились с Валерием, что, как только у адвоката возникнет необходимость или появится реальная возможность переговорить с Артемом Захаровичем, он сейчас же позвонит Печерскому, а тот уже попытается связаться с капитаном милиции и договорится о возможности встречи с ним московского адвоката. И вот время было, имелось и желание. Надо только обставить встречу так, чтобы при ней не оказалось «посторонних». Валерий это тоже понимал.
Гордеев разговаривал с ним по своему мобильному телефону, засечь который эти двое, что находились в холле гостиницы, естественно, не могли. Но они внимательно посмотрели на адвоката и тем выдали себя.
Юрий говорил негромко, никаких имен не называл. Сказал просто:
— Я готов увидеться с ним, вы поняли?
— Понял, — ответил Печерский. — Постараюсь связаться и перезвоню. Место уточните сами.
Вот и весь разговор. После этого Гордеев сунул телефон в карман — в левый, потому что правый заметно оттягивал пистолет Горелого. Еще теперь одна забота…
Связаться с Платом оказалось проще простого — Печерский минут пятнадцать спустя перезвонил Юрию на мобильник и продиктовал номер. Добавил, что заочно уже представил адвоката, и Гордеев может не объяснять, кто он, откуда и зачем, а сразу приступать к делу.
Так оно и получилось. Но оставалось по-прежнему одно небольшое препятствие — вот те двое, что вышли следом за Гордеевым на улицу и теперь стояли, глядя выжидательно, что будет предпринимать адвокат. А он не обращал на них внимания. Точнее, старательно делал вид, что не видит их даже в упор.
Вот об этом обстоятельстве Юрий и сказал Плату. Тот мгновение подумал и предложил встретиться в центральном отделе милиции, где найдется удобный свободный кабинет. Такой вариант вполне устраивал Гордеева — уж в милицию-то эти «козлы» не сунутся.
Договорившись, Юрий сел в машину, оглянулся. Те двое тоже сели в синюю «девятку». Поехал он, тронулись следом и они. Но Гордеев быстро перестал о них думать, потому что его голова была занята другим — разговором, который должен состояться в ближайшие четверть часа. Но он все же подумал, что у этих будет велико разочарование, когда увидят, что адвокат входит в милицию.
Артем Захарович встретил его в коридоре, рядом с дежурной комнатой. Гордеев вошел и остановился. К нему подошел высокий мужчина средних лет, внимательно посмотрел удостоверение адвоката и предложил следовать за ним. Все это выглядело очень официально. Да только вот смотреть на них со стороны было некому, коридор был пуст.
Они вошли в один из кабинетов, Плат повернул ключ в замке, чтобы не мешали, и показал рукой вокруг себя:
— Можете не беспокоиться, Юрий Петрович, здесь чисто. Присаживайтесь. Какие проблемы?
— Ну, я думаю, — сказал Гордеев, садясь, — что главное вы про меня уже знаете. Так что прежде, если вы позволите, я хотел бы обратиться к вам с несколькими вопросами, не возражаете?
— В пределах, как говорится, — открыто улыбнулся Плат. — Надеюсь, и вы настаивать не будете, если дело коснется щекотливых поворотов.
— Не буду. Для начала я хотел бы знать ваше чисто человеческое, а не профессиональное отношение к тому, что произошло. Как вы это преступление расцениваете?
— Как преступление, естественно, — с легкой иронией ответил Плат.
— Которое осталось безнаказанным, по сути, да?
— Можно сказать и так.
— Вы ведь были, насколько мне стало известно, на месте убийства?
— Вы правы.
— И у вас, возможно, сложилось собственное видение происшествия, которое сильно отличается от того, что было высказано в приговоре суда?
— Вы разговариваете, как следователь, Юрий Петрович, — улыбнулся Плат. — Разумеется, это так, вы правы.
— А я и был следователем. В Генеральной прокуратуре. А теперь вот — тружусь в адвокатах. Как говорится, человек нашел свое призвание.