Страсти по криминальному наследству
Шрифт:
– «Дорогие товарищи! – продолжил читать письмо Звягинцев, не обращая на нее внимания. – С пламенным коммунистическим приветом к вам обращается бригада штукатуров передовика-стахановца Дуси Пивоваровой». – Он остановился и посмотрел на соседей.
– Ну, что там дальше?! – не выдержала Матильда, нервно теребя рыжий локон. – Есть координаты того места, где зарыты сокровища?!
– Дальше здесь ничего нет. – Звягинцев протянул записку Федору. – Это коммунистический привет от Дуси Пивоваровой. Возможно, она не училась эпистолярному жанру, отчего письмо носит ярко выраженный незаконченный характер.
– Значит, окончание письма или брильянты где-то еще? – не сдавалась Матильда.
– Ха! – выразила свое отношение к произошедшему Светлана и забрала из-под
– Надо же, – восхищенно произнесла Василиса, – «с коммунистическим приветом», как романтично! Повезет же такое найти!
Звягинцев удивленно посмотрел на девушку и, забрав у Федора записку, отдал ее Василисе вместе с банкой. Такого добра ему было не жалко. К тому же Дуся Пивоварова даже не была Воробьевой, а следовательно, связи между бригадой стахановцев, по всей видимости занимающейся ремонтом этого помещения, и покойной не было. Разве только того общего факта, что все действующие лица на данном временном участке находились в одном месте – на кладбище.
Федор переживал потерю драгоценностей молча. Ему доставляла истинное наслаждение мысль о том, что он практически держал их в руках. И жгучую боль то, что сокровища оказались письмом. От буйного помешательства его спасало лишь одно обстоятельство: он-то теперь знал, куда старуха спрятала свое богатство! Его неиссякаемый энтузиазм передался супруге. Только взглянув на мужа, Матильда сразу поняла, что у него появились свежие идеи. Ей захотелось поделиться своими соображениями по поводу могилы великого революционера, но муж устремил свой взгляд в сторону квартиры, и она решила промолчать. Он все еще надеялся на стены дома.
Глава 10
Завидев соседей, существо чихнуло и матюгнулось
Если бы клада не было, его стоило бы придумать. Хотя бы для того, чтобы познакомиться с частным сыщиком по имени Руслан. Василиса задумалась, она поймала себя на том, что, кроме имени, больше ничего о нем не знает. Ни фамилии, ни названия частной сыскной конторы, ничего. Да и к чему ей это? Разве не достаточно того, что она так часто видит своего любимого человека? Василиса испугалась: в который раз она призналась – хорошо еще, что только себе, – в том, что по уши влюблена в этого сыщика. Разве можно любить человека за то, что он просто есть на белом свете? Что он изредка приходит, немного говорит, нежно пожимает руку, иногда целует.
Иногда и так редко. Но целует же! А это уже многое значит в их отношениях. Или она ошибается и никаких отношений на самом деле нет? Есть сыщик и она, его добровольная помощница. И толпа народа, которая ищет клад. Ах, как она могла забыть, есть же несчастная Людмила, из-за которой соседи и были вынуждены нанять частного сыщика. Она все еще без сознания.
Руслан случайно появился на горизонте или не случайно? Слишком много совпадений в этой странной истории. И ничего, похожего на правду. В том числе и бриллианты старой коммунистки. Как ее соседи могут думать, что Алевтина Ивановна что-то утаила от партии?! Василиса попыталась переключить мысли с частного сыщика на покойную соседку. Но о той думать совершенно не хотелось. Зато мысли о сыщике теснились в ее белокурой головке толпой озабоченных поисками сокровищ соседей по коммуналке. Она попыталась выстроить их в один ряд и добиться какого– то логического заключения. Да, Руслан не верит в сокровища, оттого их и не ищет. Он вообще очень умный. А еще привлекательный, сильный, хладнокровный… Это хорошо или плохо? Василиса вздохнула и поглядела в окно.
Все сразу стало ясно в эту темную ночь. Недостаточно темную потому, что в окно ярко-желтым прожектором светила виновница ее бессонницы – луна. Полнолуние. В это время Василиса всегда плохо засыпала. К чему насиловать организм? Нужно сходить на кухню и попить холодной воды с сахаром. Конечно, это не заменит снотворных таблеток, но выбора у нее нет. Василиса откинула одеяло, подошла к дыре, приподняла полотенце и прислушалась. В квартире стояла привычная тишина, нарушаемая храпом студента. Василиса прикинула, что вполне может прогуляться до кухни в ночной сорочке, и открыла дверь. Тихо шаркая разношенными тапочками (не одевать же свои любимые шпильки, раз ее никто не увидит), она прошла на кухню. Здесь в окнах не было видно бесцеремонной нарушительницы чужих сновидений. Василиса облегченно вздохнула, щелкнула выключателем и взяла пустой стакан, намереваясь подставить его под кран с холодной водой.
Внезапно она услышала приглушенное бормотание, медленно, но верно переходящее в завывания сквозняка. Девушка огляделась в поисках незакрытой форточки. Окна кухни были наглухо закрыты. Василиса прислушалась. Звук затих быстро и резко, как будто был проглочен каким-то огромным существом. Существо завозилось и чихнуло. По всей видимости, у существа на бормочущий звук была аллергическая реакция резко выраженного характера. Чих пролетел по всей кухне сверху вниз и затих на цокольном этаже здания. Заинтригованная Василиса подошла к стене, рядом с которой он был слышен наиболее отчетливо. Ради интереса приставила пустой стакан к холодным кирпичам, нагнулась к нему и принялась слушать. Дальше было как в жутком сне. Звук возник вновь, на этот раз он был похож на скрежет металла и скрипел разноголосицей составляющих его материалов. Василиса подумала, что нечто подобное должно издавать полное ведро, когда его опускают в глубокий колодец. Неожиданно звук прекратился, и существо снова чихнуло. Аллергия явно прогрессировала и не давала ему покоя. Василиса усмехнулась, полная луна действовала не только на нее, но и на живущую в доме нечисть. Она прислушалась: звуки стихли. Или существо приняло тавегил, или сдохло, подавившись металлическим звуком. Василиса отошла от стены, налила в стакан воды, бухнула туда ложку сахарного песка, выпила залпом и довольная направилась к выходу. На всякий случай она еще раз прислушалась: в квартире стояла полная тишина. Василиса щелкнула выключателем и пошла к себе.
Звягинцеву не спалось. Он думал о преследующих его неприятностях и сопоставлял факты. Факты были налицо: сокровища нигде не было. Или старуха их обманула, или бредила, или… Последний вариант ему нравился больше. Или они до сих пор не нашли места, куда она их спрятала. Он вытер пот со лба и решил прогуляться до общей кухни для того, чтобы окинуть цепким взглядом все непроверенное пространство сразу. Комнаты жильцов отметались: сами жильцы их проверили до последнего кирпича и балки, даже Василисину не обошли стороной и обыскали металлодетектором самым тщательным образом. Кухня, оставалась кухня. Возможно, в ней было нечто, что не бросалось в глаза, но именно этим и воспользовалась старая революционерка. Звягинцев поискал тапочки, сунул в них ноги и направился на общую кухню.
В коридоре стояли темень и тишина. Писатель старался не производить много шума, но от неожиданности крякнул. В кухонном проеме он увидел тощую тень в белом балахоне.
«Старуха, – решил писатель и порадовался правильности выбранного пути. – Оберегает свои сокровища». Старуха, заметив его, попятилась и спряталась за дверью.
– А! Попалась, старая ведьма! – заорал Звягинцев, одним прыжком заправского кенгуру заскакивая на кухню и одновременно щелкая выключателем.
– Почему старая?! – возмутилась Василиса. – Мне нет еще и тридцати! – Она покраснела от негодования и оттого, что сосед застал ее полуголой и в тапочках.
– Значит, насчет ведьмы вы согласны? – с усмешкой поинтересовался писатель, разглядывая ее тапочки. – Немудрено перепутать, обычно ты цокаешь каблуками! Ваша страсть к шпилькам и конфетам «Москвичка» видна невооруженным глазом…
Он часто в разговоре с ней перескакивал с «ты» на «вы», но Василиса, стараясь соблюсти дистанцию, обращалась к нему исключительно на «вы».
– Подумаешь, не спать же мне с каблуками и «москвичками»… Вы меня напугали! – укорила она Звягинцева. – Даже больше, чем та нечисть, которая живет в стене. – Она кивком указала на стенку, возле которой слышала жуткие звуки.