Страсти сыщика Перова
Шрифт:
– Как знаешь – я только из любопытства поинтересовался.
Отправив Дёгтя в камеру, Перов поспешил в дом погибшего в автокатастрофе Уксуса. Обнаружив в доме Уксуса тайную запись, сыщик после некоторого раздумья направился к Куполу. Он намеревался пригрозить фирмачу скорым арестом и заставить совершить ошибки, в спешке заметая следы.
Подъехав к особняку Купола, сыщик некоторое время сидел в машине, намечая тактику предстоящего разговора. Решив разыграть роль простодушного полицейского, действующего бесхитростно напрямую, подошёл к резным дверям и нажал кнопку звонка. Видеокамера над дверью медленно повернулась и нацелилась ему в лицо. Вкрадчивый баритон поинтересовался о цели его визита. Перов назвал себя, и дверь тут же открылась.
В сопровождении двух охранников Перов поднялся на второй этаж в просторную гостиную. Хозяин появился неожиданно из-за малоприметной двери рядом со старинным громоздким шкафом. Лицо Купола не выражало никакого беспокойства по поводу появления нежданного гостя. Он приказал оставить их одних, и, пригласив сыщика присесть, жестко предупредил:
– Надеюсь, вы информированы о моей дружбе с вашим высоким начальством, и у вас имеются серьёзные основания нанести мне столь поздний визит.
Не говоря ни слова, Перов включил запись беседы Купола с убийцами. Прослушав содержание, Купол вопреки ожиданиям с подчеркнутым равнодушием спросил:
– Кроме этой болтовни есть что-нибудь ещё?
– Да, изобличающие вас показания нанятых вами киллеров.
– Мой адвокат превратит ваши улики в прах. А потому я готов заплатить за ваши напрасные хлопоты в разумных пределах. Сколько вы хотите?
– Я взяток не беру.
– Можно назвать мое предложение не взяткой, а вознаграждением за проделанный вами нелегкий, но бесполезный труд.
– Нет, я из тех сыщиков, которые искренне считают, что вор должен сидеть в тюрьме.
– Ну, тогда деньги у меня возьмет другой сыщик или следователь. А потом Уксус и Дёготь откажутся от своих показаний, заявив, что вы силой выбили у них показания. И вам надоест объяснения писать. А запись сгорит, либо случайно сотрется в руках неопытного эксперта-криминалиста. Вот и все.
– У меня в запасе имеется еще кое-что.
– Если речь идет о деньгах, мною перечисленных Уксусу и Дёгтю, то это просто вознаграждение за слежку, организованную за моей неверной женой. Факт оплаты совпадает с датой начала мною бракоразводного процесса. Так что, как ни крути, а козырьки у вас на руках слабоватые.
– Возможно, так все и будет. Но только и меня купить не удастся.
– Ну, тогда жди крупных бед. Тебе это надо? А потому оставь меня в покое в обмен на возможность разом разбогатеть. Сегодня вечер пятницы. Если не проявишь благоразумия, то за санкцией на мой арест поедешь с утра в понедельник. Так что, у тебя двое суток на размышление.
Понимая, что Купол прав, сыщик поднялся и направился к выходу. Вслед ему с иронией смотрел фирмач, уверенный, что в этом мире у каждого человека есть своя цена, и он непременно увидит в понедельник пришедшего за деньгами сыщика, дерзнувшего предъявить ему претензии со стороны закона.
Перов по дороге домой вел машину медленно. Ему не хотелось очутиться в своей холостяцкой квартире наедине с терзающими его сомнениями. Тревожили обещанные фирмачом неприятности. К тому же соблазняла и предложенная крупная сумма. Он без особого риска мог скрыть от следствия полученную запись и легко разбогатеть. Поймав себя на желании принять от фирмача взятку, Перов разозлился и резко прибавил скорость.
Войдя в давно не убранную квартиру, Перов обвёл взглядом унылую потрескавшуюся от времени мебель и провёл пальцем по слою пыли на буфете:
« И всё же жалко, что жена Оксана, не выдержав безденежья, ушла от меня. Наверняка, разбогатев, я сумею её вернуть. Похоже, я реально начинаю всерьез обдумывать сделанное мне фирмачом предложение».
Внезапно его неудержимо потянуло спать. Словно в забытьи он подошел к дивану и, едва успев скинуть ботинки, рухнул на промятые подушки дивана. И тут же его затянуло в быстро вертящуюся воронку времени, и он перенесся из XXI века во двор дома первосвященника Киафы. Перов увидел Петра единственного из учеников, который тайно последовал за схваченным Христом и теперь сидел со служителями, греясь у полыхающего костра. Бессилие и страх перед неизвестностью терзали душу Петра. Он не решался открыто войти в дом первосвященника и вступиться за Учителя и с тоскою понимал, что совершает предательство, о котором предупреждал Христос.
И тут служанка первосвященника, выйдя во двор, узнала Петра и громко сказала:
– И ты был с Иисусом Назарянином.
Все разом подозрительно воззрились на Петра. А огромного роста человек с густыми бровями быстро поднял с земли сучковатое полено и с недобрым намерением свирепо воззрился на обвиняемого в богохульстве человека. Испугавшись жестокой расправы, Петр вскочил на ноги и, умоляюще протянув вперед раскрытую ладонь, поспешно произнес:
– Не знаю, что ты говоришь.
И гонимый страхом за свою жизнь Петр тотчас вышел из внутреннего двора. И тут раздалось пение петуха. Его истошный крик пронзил душу Петра словно копьем. Он вновь предавал Христа. А служанка упрямо следовала за ним, продолжая твердить окружающим, что он из учеников Иисуса. Свирепый стражник догнал и грубо схватил за плечо Петра. Суковатое полено в руке громилы начало угрожающе приподниматься и испуганный Петр громко возопил:
– Я не знаю приведенного в дом Киафы человека.
Тогда вновь запел петух. И вспомнил Петр слова Иисуса: «прежде, нежели, петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня». Петр горько заплакал от раскаяния. И мгновенно свершилось чудо: враждебные лица стоящих вокруг Петра людей смягчились и они отступили, вернувшись к согревающему огню костра. Последним удалился, недоуменно прислушиваясь к своему вмиг умиротворенному сердцу, высокий слуга Киафы, бросив в пламя, ставшее ненужным суковатое полено.
А Петр пошел прочь, вытирая ладонью текущие обильно слезы. Он понимал, что не горький плач заставил врагов отпустить его с миром, а незримое заступничество Христа. И чудесное спасение обязывает его в будущем сделать многое для искупления своего предательства.
На этом сон сыщика прервался. Уже наступило утро. Перов с тревогой начал думать о тревожных ночных видениях. Сыщика пугало ожидание развязки, затеянной им самим опасной игры. Надо было развеяться. Он вышел на улицу и сел в автомашину. Неторопливая, бесцельная езда обычно его успокаивала. Даже пробки на Садовом кольце его в этот раз не раздражали. Проезжая мимо зоопарка, он внезапно вспомнил школьные экскурсии, и ему захотелось посетить это место, напоминающее беззаботные юные годы.
Подъехав к входу, Перов купил билет, вошел за ограждение, и, миновав пруд с величаво скользящими по поверхности лебедями, двинулся вдоль теснящихся на ограниченном пространстве клеток. Остановившись перед вольером с волком, невольно залюбовался легким и грациозными движениями хищника, сноровисто снующим вдоль толстых прутьев в никуда не ведущем бесконечном забеге. На миг показалось, что хищник осознаёт свою обречённость, и только делает вид, что доволен своим положением.
Словно прочитав его мысли, стоящий сзади человек, противным режущим слух фальцетом нравоучительно произнес: