Страсти в сентябре
Шрифт:
Марина согласно кивнула, кутаясь в халат, побежала в кухню, принесла оттуда половину жареной курицы, шпигованной чесноком и жаренной под прессом — цыпленка-табака, сковородку с жареной картошкой, все еще теплое, ждала мужа, подогревала.
В гостиной Луговой уверенно откупорил бутылку шампанского, разлил по бокалам. Картошку и кусок цыпленка положил на тарелку Марины, свою тоже наполнил и поднял бокал.
— За нас, Мариша! Все идет отлично, еще месяц-полтора — и махнем куда-нибудь на жаркие острова! В Южную Африку или на Кубу, выберешь сама. Давай!
Они чокнулись,
— Ох, Паша, я даже и не знаю…
— А чего тебе знать? Ты моя красивая баба, или… про директора школы думаешь?
— Ну какой же ты дурак, Паша!
— Все, молчим про это. Больше ни слова. Только мы, только про нас будем болтать.
Луговой по новой наполнил бокалы, поднял свой. Марина тоже подняла, снова выпила. Это шампанское ей очень нравилось, да и чего ж не выпить? Она дома, со своим мужем, завтра на работу не нужно просыпаться. Ну так и хорошо. А Паша, вот дурак, целый ящик шампанского припер… Глупо, а приятно. Ее любимое шампанское, целый ящик! Ну и как же не выпить с таким замечательным мужем?
Цыпленка-табака ели вместе, вгрызаясь острыми зубами в сочное чесночное мясо. Луговой наклонился, поцеловал жену в губы. Она ответила ему страстным поцелуем. Выпили еще по бокалу шампанского, Луговой хотел откупорить вторую бутылку, но посмотрел на часы и тяжело встал из-за стола.
— Пойду, контракт подпишу. Это минут пять — десять, ты тут не скучай без меня.
Глаза Марины округлились, настолько сильно было ее изумление. Сколько жила рядом с Луговым, не помнила, чтобы люди приезжали домой подписывать контракт, да еще вечером! Да возле ворот!
— Ты серьезно?
— Все уже согласовано, Мариша. Сама видишь, что творится — и дома покоя нет. Все хотят, умоляют, в ноги кланяются. Человек издалека ехал, попал в ДТП, задержался. А сегодня должен вернуться, доложить, так сказать… Очень просит, ну ладно, я сегодня добрый. Приглашать его не стану, сами напьемся шампанского и устроим веселенькую ночь!
— Паша, но это несерьезно — подписывать контракт ночью, у ворот, — сказала Марина.
— Очень хотят, я же тебе говорил, Мариша. Все хотят. Ну что ты с ними делать будешь? Классного цыпленка ты приготовила. Сейчас подпишу, и… все. Завалимся с тобой в койку. Ладно, я пошел, он скоро подъедет. Пошел. Налей еще себе, Мариша, я приду, выпьем и — на боковую.
Он откупорил вторую бутылку, поставил ее на стол и вышел из дома. Дождь прекратился, зонтик не нужен был. Значит, так.
Он подпишет контракт с Резо, и все. Не через месяц, а через неделю можно лететь с Мариной на теплые острова. Все проблемы решены, оставшиеся контракты можно доверить Борису Горилко, генеральному менеджеру завода.
Все замечательно!
На улице было темно и тихо. Проехал мимо велосипедист, потом слева показалась черная машина с приглушенными фарами.
Остановилась у ворот. Луговой успел понять, что человек, стремительно вышедший из нее, не похож на Резо. Попятился во двор, но калитку закрыть не успел, незнакомец в черной кожаной куртке и резиновых сапогах был уже рядом. Крепко обхватил его за шею, зажав рот потной вонючей ладонью, другой рукой вонзил в сердце Лугового
Ноги хозяина винзавода обмякли, он вцепился пальцами в куртку убийцы, а тот резко толкнул его во двор, захлопнул калитку и быстро побежал по улице. А машина мгновенно умчалась в черную ночь.
Марина сидела в одиночестве минут десять, ожидая, когда муж подпишет очередной контракт. Странно все это, но он же знает, что делает. Выпила еще бокал вина, а потом забеспокоилась. Чего это он так долго не идет домой? Сам же сказал, только подпишет — и в дом! Веселенькую ночь устроит… Уже хотелось этой веселенькой ночи. Да где же он? Что-то долго подписывает…
Он выглянула во двор, посмотрела на калитку, возле нее что-то темнело…
— Паша? — позвала, чувствуя, как тревожно застучало сердце в груди. — Паша?! Ты где?
Как была, в халате и домашних тапочках, помчалась к калитке. И увидела…
— Паша-а! — завопила не своим голосом, упала рядом, обняла тело мужа. — Паша!..
Пыталась нащупать биение сердца, но нащупала лишь рукоятку ножа, испуганно отдернула ладонь, посмотрела на нее — вся красная. Вскочила на ноги и еще громче закричала.
Соседи выбежали на улицу, услышав страшный вопль жены местного олигарха.
Глава 20
Петр Андреевич Засядько, начальник местного ОВД, и его подопечный, лейтенант Ткачук, сидели в гостиной Лугового, мрачно поглядывая на ящик шампанского. После увиденного чертовски хотелось выпить, а нельзя. Ждали опергруппу из райцентра, как-никак начальство приедет, и значит, нужно соответствовать… Сержант Маслов дежурил во дворе у тела хозяина дома, которое оставили на месте преступления, только прикрыли верблюжьим одеялом.
Супруга убитого лежала в спальне, там рядом с ней находилась врач из больницы.
— Что думаешь, Стас? — спросил лейтенанта Засядько.
— Проще всего, Петр Андреевич, предположить…
— И думать забудь.
— Как версия имеет право на существование. Особенно в свете последнего скандала между ними. Официального заявления, правда, не было, но слухи разлетелись по всей станице.
— Ты-то сам в это веришь? — презрительно усмехнулся Засядько. — Что Макс Романов, директор нашей школы, может прийти и вот так нагло убить Пашу?
— Не очень. А нож вас не смущает? Обычный кухонный нож. Опытный киллер не стал бы использовать такое оружие. А если убийство связано с бизнесом Лугового, дурака не пришлют.
Засядько болезненно покривился, скрипнул зубами. Было тихо да спокойно в станице, ну, пьяные драки да буйство наркоманов — дело обычное. А потом вдруг покатилось! Ссора Лугового с Романовым из-за пустяка. Романов просто танцевал с Мариной, ну, может, она чересчур увлеклась, вспомнила молодость, так что же? А Паша взревновал… Приперлась Валька Федченко на крутой машине, да с водительницей, которая отделала под орех здоровяка Гену. Что-то у них там было с Романовым, шуры-муры всякие, катались по станице… Глупая ссора Лугового с Романовым прямо на улице — и вот убийство Паши. Все это как-то связано или нет?