Страсти в сентябре
Шрифт:
— Ну тогда вот что, баш на баш. Я не вспоминаю про деньги, ты и все ребята едят то, что на столе. Икру тоже.
— Я вас уважаю, Ирина Васильевна, — с улыбкой сказал Барсуков, протягивая руку.
— Я тебя тоже, — сказала хозяйка дома, пожимая ее.
И все за столом улыбнулись, вспомнив сцену в аэропорту из фильма «Ирония судьбы».
— Но позвольте заметить, что икра — самое невкусное из всего, что стоит на столе, я в этом абсолютно уверен, — сказал Барсуков.
— Я тебя опять уважаю, — сказала Ирина Васильевна, протягивая руку.
— А уж как я вас, — ответил рукопожатием Барсуков.
Светлана хотела сказать по привычке, что Боря такой тупой, но вовремя сообразила, что тут же сидят и его подчиненные, а при них нельзя критиковать босса. На подчиненных и Барсуков устремил свой взгляд, не совсем понимая, почему должен сидеть за одним столом с ними. Может, отправить их в кухню, накрыть другой стол? Но рука жены легла на его колено, решительно хлопнула по нему.
— Извините, ребята, но пить вам сегодня нельзя, — сказал Барсуков, поняв желание Валентины. — Вернемся в Москву, извинюсь за это. Но есть — ешьте, гарантирую, ничего похожего и более вкусного вы в своей жизни не пробовали.
— О чем речь, Борис Евгеньевич, — ответил за всех Семен. — Мы все понимаем, на работе. Спасибо за такой ужин.
Между тем Илья Петрович старательно наполнял рюмки.
Через сорок минут он отнес уставшую Светлану в спальню укладывать спать, Валентина с матерью взялись за мытье посуды, а Барсуков с тремя охранниками вышел во двор.
— Борис Евгеньевич, это просто фантастика! — сказал Семен. — Вы правы, обалденно вкусно все. Почему бы вам не переделать один ресторан в казацкий? С такой-то кухней народ валом повалит в казино. Это же не какие-то там японские или китайские кухни — свое, родное, но по делу приготовленное!
— Это ты сказал, Сема? Идея хорошая, я подумаю. А ты станешь директором этого ресторана.
— Ну ты даешь, Сема! — возмутился Игорь. — Это же я сказал тебе за столом про казацкий ресторан!
— Спокойно, мужики, — сказал Барсуков. — Игоря сделаю заместителем, вы всегда хорошо работали в тандеме. А теперь о делах насущных. Я вам говорил, что мы здесь явно нежелательные гости. Я вам уже объяснял все. Но теперь, после нашего визита к задержанному директору школы, возможны проблемы. Поэтому вы спите в кухне, я попросил Ирину Васильевну, она устроила две постели — на диване во второй комнате, и на полу. Третьей нет, и это значит, что третий будет дежурить всю ночь. Не один человек, а по очереди, сменяйтесь через пару часов, как в армии, в карауле. Главное — держать в поле зрения улицу и огород. Извините за временные неудобства.
— А Саманта? — спросил Саша.
— Она с детьми директора школы. Вопросы есть?
— Все понятно, Борис Евгеньевич, — сказал Семен. — Мы вас не подведем. А после такого ужина и знакомства с такими замечательными стариками вдвойне не подведем.
— Надеюсь на вас, ребята. И вот еще что. Раз в два часа нужно съездить к дому Саманты, убедиться, что все там нормально. Машину Саманты выкатите на улицу, чтобы стариков особо не беспокоить. За ней тоже присматривайте, не то разберут по винтикам, народ тут ушлый.
Барсуков проводил их в кухню и вернулся в дом. Ирина Васильевна затопила печку, ночью-то прохладно стало, на чугунной плите вскипятила кастрюлю воды, а потом они с дочкой быстро вымыли посуду в эмалированном тазу. Поставили ее в буфет, раздвижной стол уменьшили в размерах, отодвинули к стене.
— Все, Боря, Светланка спит, мы тут управились… Я сбегаю помоюсь немного, — сказала Валентина, взяв с плиты кастрюлю с остатками горячей воды.
— Не надо, Валя. Это опасно.
— Ох, перестань, Боря. Не могу же я лечь в постель… Через пять минут вернусь.
— Да и вправду, что тут может случиться? — сказала Ирина Васильевна. — Сбегает в огород, в душ, и скоро вернется.
Барсуков хотел было сказать, что теперь может случиться все, что угодно, но промолчал. Сел на стул в прихожей и замер, ожидая возвращения жены.
Глава 27
Тяжко было на душе у Резо Канипадзе. Черви изнутри грызли, падлы! Дурацкий приказ получил от босса, но ведь по-другому нельзя. Идиотизм, что сам остался тут, и опять — по-другому нельзя, больно серьезная операция предстоит. Что тут можно думать? Ничего!
Он сидел на веранде хаты Влада, старого вора, который давно отошел отдел, и пытался понять, что тут можно сделать, чтобы уцелеть? По правде сказать, проще было убрать Горилко, единственного человека, который может заложить их с Василием. Но Горилко и до конца поминок не досидел, сказал, что у него срочная командировка, и свалил, хитрый, козел! Куда — непонятно, проследить нельзя, это ж не город, а станица, где все всех знают! Ладно, пусть живет пока.
Пять человек было с ним, чужие люди, если что — он их не знает, они — его. Василий сказал — ручается, братва надежная.
Ну так и поручил бы им все дела, зачем его оставил тут? Что следить, сделают — завтра по телевизору скажут. Он сделал все, чтобы его тут не засекли. После поминок уехал из станицы, долго колесил по округе, вернулся неожиданно, когда уже стемнело.
И сразу — к Владу. Люди уже были там. Запретил выходить во двор из бедной прокуренной хаты, чтоб не светились. Никого на хвосте вроде не было, когда ехал… А все ж таки тревожно и очень сильно хотелось сесть в машину и рвануть в Армавир.
Хочет следить Василий — пусть сам следит!