Страсти Земные

Крабов Вадим

– Значит там...
– Шувалов не знал, как назвать где, - на пороге мира мертвых, - выдавил из себя, - Егор был не один, а с другим магом?

– Он так назвался, - нахмурилась Роза, - и очень не хотел, чтобы Егор возвращался. Скучно ему там будет, что ли. Я не поняла.

– Да, - подтвердила Зина, - они там развлекались вместе. Только он не магом назвался, а каким-то оператором какого-то поля... пси. Точно, оператор пси-поля!

– Вот даже как...
– Александр Сергеевич задумался. Повеяло научной фантастикой. Может пришельцы? Ни черта не понятно, надо ждать, когда придет в сознание Егор. Скорей бы.

В рассказ Зины

поверил от первого до последнего слова. Кое-какие соображения о летнем трехнедельном отсутствии Игоря-Егора после этого рассказа прояснились. Другая планета, параллельный мир или звездолет пришельцев. Неизвестно где, но вне земли это почти точно. Многие неувязки сходятся, а наличие жены и друга это подтверждает. Понять бы где, но это только он сам может рассказать. Если захочет, конечно. Как на него давить и надо ли это делать, Шувалов пока не имел ни малейшего представления.

Зину отвезли в камеру, Розу в общагу. Начались дни ожидания.

В своей одиночке Зина раз за разом вспоминала, как она отделялась от тела, как летела в окружении шепчущих разные мерзости теней, как было страшно, а в итоге почувствовала мужчину на себе и в себе. Как в ужасе завизжала, не поняв, что это. Изнасилование? Тогда она выскочила из-под тяжелого тела, с удивление рассмотрела средневековую обстановку, увидела красивую голую девушку и лишь потом узнала Егора.

Вот и посмотрела на его жену. Не конкурентка она ей. Там было только тело, а если вместе с душой? Обидно, до ужаса обидно! Она впервые почувствовала себя ущербной. Никогда не завидовала высоким красавицам, а тут воочию, рядом с собой увидела шикарную женщину. Может он её приукрасил в своей фантазии, а не самом деле она чучело?

"Не глупи, Зинка, успокойся. Вспоминай лучше о том моменте, когда ты оказалась на том широком ложе", - девушка разговаривала сама с собой, - "с самого пика удовольствия соскочила. Ну не дура? Подождала бы пару секунд. Теперь лежи в одиночке и вспоминай. Это полезней, чем изводить себя бесполезной ревностью, ты еще поборешься за него!"

Я пришел в себя классически, пролетев по лабиринту из труб прямоугольного сечения. Постукался в гулкие стенки при поворотах и, открыв глаза, вылетел из трубы. Веки оказались очень тяжелыми. Дежа-вю, я снова в больнице. Плохая привычка. Освещение тусклое, ночник. Ритм кардиомонитора. В пределах видимости только потолок. Голова не поворачивается, руки-ноги не шевелятся. Нет сил. Ничего не болит. Нет, в животе слева что-то тянет. Точно, туда болт попадал. Вроде. Нет, точно туда, не зажило еще. А сколько прошло? Подумал и ужаснулся. Совершенно потерял чувство времени в этом проклятом Нигде! Я вел себя как идиот, как кролик в клетке. Все помнил и ничего не хотел, вернее, хотел одних удовольствий. Если это и есть прообраз рая, то такой рай нифиг не нужен, в животное превратишься. Зина, какая ты молодец! Кстати, почему ты, а не Лиза. Ладно, потом разберусь. Наберусь сил, выясню все и домой. Хочется, но... посмотрим. Надо выяснить все ли я здесь завершил. С такими мыслями я уснул обычным сном без сновидений.

Провалялся в закрытой палате около месяца. Последнюю неделю пытался вставать и делать зарядку. С переменным успехом, но в последний день уже вполне уверенно. Капельницы и уколы перестали ставить еще раньше и сегодня обещали выписать... в камеру. В постоянном медицинском наблюдении больше не нуждался, надо только кушать и шевелиться.

Чего я не передумал за это время. Самым обидным было то, что я упустил великолепную возможность учебы у древнего. Но что теперь сделаешь, назад время не вернешь. Или можно? Игорь, я обязательно постараюсь выполнить обещание, и мы с тобой еще наговоримся! Придется подождать, пока я и до стихий не могу добраться, не говоря о свободном сознании. Странно, при старых ранениях такого не было. Причина либо в том сером плетении на наконечнике болта, либо в полнейшем истощении, либо... фиг знает в чем. Как я вообще выжил? Игорь тоже этого не понимал. Немного постыдился за свое развратное поведения. Подумаешь, спал с двумя одновременно! Не с мужиками, в самом деле. Значит, в глубинных фантазиях об этом не мечтаю, что радует. Полнейшая тупость в том состоянии постоянной эйфории гораздо стыднее.

На счет потери колдовских способностей в данное момент особо не переживал - ауры видел прекрасно и совершенно неважно за счет каких сил.

Один раз приводили Зину. Я тогда почти не разговаривал. Она поплакала надо мной, обцеловала, затребовала ножницы и подровняла бороду. Похвалила, что я хорошо выгляжу, уже не как древняя развалина. Напоследок призналась в любви. Я только хлопал глазами, отвечая да - нет. Я был ей искренне благодарен, мне было её жалко, но не любил. Ничего с этим не поделаешь, на её месте для меня стояла Лиза.

Как она там. Чувствую, что с ней все хорошо. Поволновалась, но сейчас успокоилась настолько, насколько это возможно при такой неопределенной разлуке. Удивительно! Знания о её чувствах словно сидят где-то в укромных уголках сознания и совсем не мешают. Даже наоборот, стимулируют к жизни. Я это сейчас понял, после Нигде, а до того не задумывался. Надо было прочувствовать отсутствие этих знаний, чтобы понять.

Несколько раз появлялся следователь, Александр Сергеевич Шувалов. Везет мне на Пушкиных, Верес также именовался. Не смотря на запреты врачей, пытался со мной говорить. Я поначалу не мог, а после просто молчал. Успеем еще наговориться, потерпит. В камере скорей всего и начнем. Ставлю сто против одного, как любят говорить американцы, что он сам ко мне заявится, а не вызовет в кабинет. Я здесь вери импотент персон, обо мне только шепотом говорят, боятся, что подслушаю. Зря, я сейчас слабее младенца, но никому это знать не обязательно.

Пришли за мной. Почему не сказали "с вещами на выход"? Ну да ладно, посмотрю, как содержат в подвалах Лубянки.

– Встать!
– раздался голос из окошка в двери и почти сразу лязгнул засов.

Я сел на застеленные чистым бельем нары. Ничего так камерка. Параша, умывальник, стол, табуретка и откидные нары. Освоиться не успел, а уже зовут. Нет, я выиграл пари - следователь собственной персоной.

– Присаживайтесь, - показал на нары, а сам сел на табуретку. Представился.

– Вас как называть Игорем, Егором?

– Егором. Родители знают?

– Нет. Стоит сообщить?

– Не стоит.

– Заметьте, я сам пришел, поговорить без протокола.

– Ценю. За что я здесь, не напомните?

– Убийство двух и более лиц. Спланированное, хладнокровное, с особой жестокостью.

– Вот оно как! Сознаюсь во всем, не раскаиваюсь, могу подтвердить все на следственном эксперименте, рассказать о своих действиях с точностью до поворота головы. Довольны?
– зачем горбатого лепить, решил я, не Розу с Зиной подставлять в самом деле.