Страстная женщина
Шрифт:
Она остановила лошадь на вершине холма, откуда открывался вид на Чатсворт. «Хорошо, что я поднялась так рано, — размышляла Бесс. — Ранним утром острее чувствуется вкус дня. Здесь, на холме, воздух пьянит, как хорошее вино, и видно отсюда так далеко!» Девушка надеялась, что здесь, в этом живописном месте, приведет в порядок мысли и решит, как быть дальше. Если существует выход, она непременно найдет его. Ничто в жизни не доставалось Бесс даром, и она не боялась сражаться, лишь бы добиться своего.
Постепенно она пришла к выводу, что ей нужен влиятельный покровитель,
Фрэнсис Толбот, пятый граф Шрусбери, переселился в замок Шеффилд только в июне. Но приняв решение нанести визит лорду-наместнику Дербишира, Бесс не тратила время даром. Вместе с тетей Марси она перешила элегантное платье из серой тафты, подарок леди Маргарет Заук. Отстегнув пышные рукава, девушка расшила их фиалками, а затем преобразила узкий вырез в квадратный и глубокий, открывающий грудь. Тетя Марси смастерила из куска тафты плотный корсаж, тоже расшитый фиалками и крепко охватывающий осиную талию Бесс. Платье стало эффектным, хотя серый и фиолетовый цвета напоминали о вдовстве Бесс. Поразмыслив, девушка отказалась от того, чтобы Ральф Лич или брат сопровождали ее: оставшись наедине с графом, она надеялась пробудить в нем рыцарские чувства.
По длинной дубовой аллее, ведущей к замку Шеффилд, Бесс ехала медленно. Вокруг раскинулся парк площадью в восемь акров. Широкие лужайки были тщательно ухожены, кусты аккуратно подстрижены, а цветочные клумбы разбиты со строгим соблюдением симметрии и соразмерности. Бесс прерывисто вздохнула: именно так должен выглядеть ее будущий парк!
На вымощенном камнем дворе, откуда к конюшням вела боковая аллея, к всаднице подошли два конюха: один взял под уздцы ее лошадь, а второй помог спешиться. Бесс сняла плащ с капюшоном, предохранявший ее прическу и платье от дорожной пыли, свернула его и засунула в седельную сумку. Прежде чем взять сверток с драгоценными бумагами, она расчесала свои пышные рыжие волосы. Конюхи глазели на нее, разинув рты, но Бесс делала вид, будто ничего не замечает, ибо помнила о том, как обращались с прислугой ее знатные знакомые.
Даже своими размерами Шеффилд внушал робость. В замке наверняка было сотни две комнат. У дверей застыли навытяжку два лакея, другие встретили Бесс в холле. Их синие ливреи поражали воображение, и Бесс тут же решила нарядить когда-нибудь и своих лакеев в синие и серебристые тона.
Встретив вопросительный взгляд дворецкого, девушка сказала:
— Я хочу видеть графа Шрусбери.
— Это невозможно, мадам, — последовал краткий ответ. — Его светлость сегодня не принимает.
Бесс вскинула подбородок. Дворецкий выглядел весьма внушительно, но она не собиралась отступать.
— Я прибыла по чрезвычайно важному делу!
— Это дело личного свойства?
— Нет.
— Тогда я доложу о вас секретарю его светлости Томасу Болдуину. Он ведает всеми делами графа.
Бесс промолчала, понимая, что с этим человеком лучше не спорить. Дворецкий провел ее в приемную и попросил подождать. Через полчаса появился Болдуин, джентльмен ученого вида, с узким лицом и перепачканными чернилами пальцами. Девушка надеялась, что он более сговорчив, чем дворецкий, однако ошиблась. Болдуин наотрез отказался проводить ее к графу Шрусбери и потребовал, чтобы гостья сначала изложила суть дела ему. Огорченная Бесс сообщила секретарю, в чем состоит ее просьба. Нетерпеливо выслушав девушку, тот пренебрежительно ответил:
— Мадам, а вы не догадываетесь, сколько просителей ежедневно обивают пороги замка графа Шрусбери? Он не в силах оказывать помощь жителям трех округов!
Бесс вспыхнула:
— Я не уйду отсюда, пока не увижусь с графом!
Тяжелая входная дверь хлопнула, и в приемную вошел рослый юноша в костюме для верховой езды. Окинув Бесс беглым взглядом, он помедлил на пороге и вдруг уставился на нее в упор. Она узнала в нем Джорджа Толбота. Похлопывая по ладони хлыстиком, он направился к ней.
— Будь я проклят, если это не госпожа Элизабет Хардвик! — воскликнул Толбот, издевательски произнеся ее фамилию.
— Будь моя воля, вы давно были бы прокляты. Кстати, теперь меня зовут госпожа Элизабет Барлоу.
Прищурившись, он обвел взглядом ее пышную грудь и тонкую талию.
— Стало быть, теперь ты замужняя и опытная женщина! Ей-богу, Плутовка, твоему мужу можно позавидовать! Темные глаза Бесс полыхнули бешенством.
— Да будет вам известно, я вдова! И требую уважения к себе!
— Ты все еще учишь меня хорошим манерам? Впрочем, полагаю, ты способна научить меня еще кое-чему и, если уж на то пошло, поучиться у меня!
Томас Болдуин деликатно отошел от молодых людей, увлеченных интимным, хотя и бурным разговором.
— Кому-то следовало объяснить вам, как подобает вести себя джентльмену. Очевидно, вы просто никудышный ученик!
Пропустив колкость мимо ушей, Толбот поддел кончиком хлыста рыжий локон, упавший на плечо Бесс.
— Это твой настоящий цвет волос?
— Во мне все настоящее, в том числе и нрав! — Бесс понимала, что вот-вот лишится надежды на поддержку Толботов, но не могла сдержаться.
— Ах ты, Плутовка! — усмехнулся Джордж.
Девушка увидела, как его взгляд скользнул по ее телу и задержался чуть ниже корсажа. Казалось, Толбот раздевает ее глазами. Не помня себя от гнева, она отвесила наглецу пощечину.
Его сильные руки тотчас обхватили ее за талию и оторвали от пола. Если бы не Болдуин, Джордж наверняка прибег бы к насилию. Однако, опомнившись, он поставил Бесс на ковер.
— Ты в долгу передо мной, Плутовка. Когда-нибудь ты за это поплатишься. — Отозвав секретаря в сторону, Толбот тихо заговорил с ним.
Бесс не сомневалась, что мужчины осуждают ее и намереваются выставить за дверь. Слезы гнева навернулись на ее глаза, но она с яростной решимостью смахнула их.
Наконец юный Толбот удалился, а Болдуин направился к девушке. Поскольку она предполагала, что ее выпроводят, ее удивила просьба показать бумаги. Протянув их секретарю, Бесс села на диван. Болдуин начал внимательно просматривать документы.