Стратегия. Логика войны и мира
Шрифт:
Поэтому во многих отношениях однородность является основополагающим условием, позволяющим добиться экономии за счет количественного роста производства в приобретении, применении и текущем ремонте. Как мы видели, не все то, что вовлечено в войну, относится к области стратегии. Ничто не мешает вооруженным силам добиваться экономии за счет количественного роста производства благодаря однородности во всех сугубо административных аспектах, где противник не играет никакой роли [37] .
37
Слово «администрация» включает в себя все, что делается в области войны, но при этом не отражает специфических целей, имеющих в виду противника, и никак не направлено на разубеждение или запугивание врага. Это не соответствует разделению, проведенному Клаузевицем: «различные виды деятельности, связанные с войной, распадаются на две главные категории: на такие, которые являются лишь подготовительными к войне, и на самую войну». При этом предполагается следующее: то, что я называю «линейной логикой» («наука» в его терминологии) прилагается к первой части, но не ко второй («О войне», книга 2,
Ничто не препятствует успешной массовой закупке ботинок или касок, грузовиков или боеприпасов. Но для военного снаряжения, которое будет использовано в прямом взаимодействии с врагом (то есть в области стратегии), однородность вполне может стать слабым местом. Например, если противовоздушные ракеты стандартизуются по единственному однообразному образцу, чтобы добиться значительной экономии при их производстве и содержании и при обучении персонала, то проистекающая из этого экономия может быть очень большой в сравнении с производством ряда ракет разных типов. Но на войне толковый противник выявит эти стандарты, определит границы применимости этого оружия и постарается найти способы не попадать в зоны его действия. У любого имеющегося типа ракеты будут минимальный и максимальный пределы высоты, а потому вражеский самолет может пролететь либо ниже, либо выше этих пределов. Все же ракета может оправдать свою стоимость, потому что самолет, летящий слишком низко или слишком высоко, не способен действовать вполне эффективно; но, вероятно, такого «виртуального истощения противника» окажется недостаточно для того, чтобы достичь целей противовоздушной обороны (самолет все же может атаковать цель, либо проникнув на слишком малой высоте, либо посредством бомбардировки с большой высоты — пусть и не так успешно, как с некоей оптимальной средней высоты).
Кроме того, единственная единообразная ракета может оказаться уязвимой для единственной единообразной серии контрмер. Возможно, значительная экономия, достигнутая за счет стандартизации, сосредоточенной на одном-единственном типе, будет столь велика, что одной ракете и ее ракетному комплексу удастся придать изрядную стойкость перед различными контрмерами — например, объединив различные способы управления, которые могут автоматически сменять друг друга. Но единственная цель, на которую направлены старания противника по принятию контрмер, все же позволит ему сосредоточить все свои усилия, вследствие чего вероятность обнаружения слабого места в системе ракеты возрастет.
То, что верно относительно противовоздушных ракет, верно и относительно любой другой военной машины, которая должна работать в прямом взаимодействии с реагирующим врагом — а это относится к большинству видов вооружений. В любом случае приложение прямолинейно-логических экономических принципов выльется в стандартизацию одного-единственного типа, чтобы добиться значительной экономии в производстве, содержании и обучении персонала. Точно так же обстоит дело с грузовиками хорошо управляемого коммерческого парка или со станками толкового инженерного предприятия. И грузовики, и станки существуют в условиях конкуренции; и парк грузовиков, и инженерная компания находятся под угрозой того, что их соперники сумеют сбить их цены, выработав более эффективные грузовики или станки. Но экономическое соревнование регулируют юридические ограничения: конкуренты не будут подкапывать опоры мостов, чтобы они не выдержали стандартного веса грузовиков, которые по ним поедут; не станут они и входить в заговор с поставщиками, чтобы те отказали в поставках сырья, совместимого со специфическими пределами стойкости стандартизованных станков. А вот на войне, где таких юридических ограничений нет, стандартизация с неизбежностью приводит к уязвимости любого оружия: от самолета-истребителя до подводных лодок с ракетами, от радаров предупреждения до полевых радиостанций.
Поэтому в царстве стратегии экономические" принципы сталкиваются с требованиями военной эффективности. Хотя существует вполне очевидный барьер затрат, препятствующий бесконечному разнообразию, есть также барьер уязвимости перед неограниченным стремлением к значительной экономии за счет однородности. Можно высчитать «критерий равного маржинального риска», чтобы определить, на какой именно объем неэкономичного разнообразия следует пойти при разработке оружия, но, вероятно, достаточно признать, что экономическое мышление, основанное на обычном здравом смысле, не применимо, когда дело доходит до стратегии [38] . Правда, вооруженные силы, как известно, раздроблены бюрократически, и уже одно это может уберечь их от опасных крайностей единообразия. Даже не обладая такой полезной вещью, как стратегическая проницательность, сухопутные войска, ВМФ, ВВС, береговая охрана, вооруженная полиция и т. д. всегда пытаются подчеркнуть свою особую идентичность, избирая специфические виды оружия, равно как форму и знаки отличия.
38
В Конгрессе США постоянно звучат жалобы на «удвоение» (duplication) — термин, который с простительной небрежностью прилагается к одновременной разработке нескольких различных видов боевых самолетов, противотанкового оружия и так далее. Равным образом в годы «холодной войны» предметом постоянных сетований была асимметрия между войсками стран Варшавского договора, единообразно
Но такой защиты от стремления к значительной экономии за счет эффекта масштаба производства нет в определении размеров сложного оружия, особенно боевых кораблей. Весьма значительная часть грузовой емкости всех судов в мире сосредоточилась менее чем в тысяче огромных танкеров, сухогрузов и контейнеровозов. Строительство и эксплуатация больших судов экономичнее, чем малых, — и то же верно и в отношении военных кораблей. Численность экипажей не возрастает пропорционально размерам кораблей, так что на колоссальном 500 000-тонном танкере моряков может быть не больше, чем на 3000-тонном грузовом судне; величина и стоимость машинного оборудования, от трубных помп до главных двигателей, также не возрастают в той же пропорции либо вообще не возрастают, когда речь идет о системах коммуникации и контрольном оборудовании. Кроме того, большие корабли более устойчивы в бурных морях и обладают важным гидродинамическим преимуществом, когда идут на большой скорости.
Однако все эти преимущества достигаются ценой соответствующей концентрации стоимости производства в одном объекте, на котором враг может сосредоточить свои усилия. Если бы миру предстояло пережить еще одну кампанию против торговых судов в духе двух мировых войн, появление супертанкера, возможно, давало бы нападающему на него преимущества даже большие, нежели превращение подводной лодки из использовавшейся в обеих войнах дизельно-электрической, способной погружаться лишь для медленных и кратковременных переходов, в нынешние ядерные подводные боевые корабли, которые могут оставаться под водой неделями, даже месяцами. Для торговых флотов, которым нужно выжить в мирное время на конкурентном рынке судоходства, неограниченное стремление к масштабной экономии очень важно. Но, встречаясь с подобной концентрацией стоимости в боевых и вспомогательных судах, в несколько раз превышающих размерами своих предшественников времен Второй мировой войны, а также на крупных авиабазах и ремонтных складах в местах, расположенных совсем близко к территории врага [39] , мы видим, что парадоксальная логика стратегии замещается экономическими приоритетами, пригодными только для мирного времени.
39
Тяжелые авианосцы могут брать на борт самолеты таких типов (тяжелые штурмовики), которые оказываются «не по плечу» их более легким собратьям. Однако нет столь же веских причин, способных оправдать постройку эсминцев водоизмещением в 8000 тонн (предполагается, что они могут использоваться однократно), 50 000 — тонных грузовых кораблей, которых может быть лишь очень немного (без реактивного топлива и оружия, которое они несут, авианосцы вскоре оказываются бесполезны), или огромных подводных лодок, несущих по 24 очень больших баллистических ракет каждая.
Если не считать упомянутых мимоходом эффектов взаимовлияния в разработке вооружений, а также «виртуального истощения», судьба другой — реагирующей — стороны в динамическом взаимодействии до сих пор не рассматривалась. Но, конечно, схождение противоположностей, ведущее от успеха к поражению и от поражения к успеху, затрагивает обе стороны совершенно одинаково — и в самых масштабных действиях во время войны и мира, и при техническом столкновении при разработке новых вооружений и контрмер.
Сторона, успешно реагирующая на какую-либо новую угрозу, сама встает на восходящий путь к кульминационной точке — независимо от того, далека эта точка или близка; в любом случае это знаменует собою начало упадка успешной стороны.
Когда первая неожиданность оказывается преодолена, реакция на новую угрозу становится все более и более эффективной по мере того, как в решение задачи вкладывается все больше творческой изобретательности и ресурсов. С другой стороны, эти ресурсы и творческие энергии отвлекаются от какого-то иного действия, уже осуществляемого в данное время — зачастую против продуманной наступательной акции. В конце концов, если кульминационная точка успеха пройдена, то ресурсы, затраченные на встречу с новой угрозой, будут больше, чем заслуживал полученный результат. Иными словами, вследствие ослабления собственного позитивного действия можно потерять больше, чем выиграть вследствие ослабления новой угрозы со стороны противника. Например, баллистические ракеты — оружие весьма грозное, но, если они_не несут ядерных боеголовок, то представляют собою всего лишь очень дорогостоящие средства доставки скромных количеств обычных взрывчатых веществ, ненадежных химических боеголовок или еще менее надежных биологических агентов. Поэтому очень легко перейти за кульминационную точку эффективности, разрабатывая контрмеры против неядерных баллистических ракет: в конечном счете, лучшая защита от неэффективной угрозы — это полное отсутствие защиты, ибо на войне важен не драматизм, а итог.
Пока осуществляется ответная реакция, другая сторона, впервые прибегшая к новой угрозе, в свою очередь, тоже примется реагировать, чтобы оказать сопротивление возрастающему успеху контрмер; при этом у нее будет меньше возможностей, если угроза была узкоэффективной, и больше, если она таковой не была — но в любом случае начнется новый цикл динамического парадоксального процесса стратегии.
Энтузиасты, убежденные в мощи какого-либо нового вида оружия, всякий раз станут удивляться разнообразию реакций врага, которые сведут на нет успех, казавшийся столь верным. Но схожим образом и те, кто успешно реагирует на новое оружие, вполне могут проглядеть опасность перехода за кульминационную точку, принеся в жертву свои наступательные возможности. Так должно было произойти в ответ на изобретение противотанковой ракеты: и без того слишком высокая цена этого успеха прибавилась к тому, что уже пришлось заплатить за меры против угрозы неуправляемого кумулятивного заряда, которая ныне представлена большим разнообразием ручных ракет и безоткатного оружия, значительно превосходящего своих предшественников в годы Второй мировой войны. Танковые экипажи, которым ранее угрожали лишь другие танки и противотанковые пушки с высокой скоростью снаряда, которые сами по себе были дороги и немногочисленны, к 1943 году научились бояться всех мест, где солдаты, вооруженные ракетами с кумулятивным зарядом и безоткатными орудиями, могли дожидаться их подхода. А к концу Второй мировой войны, когда это оружие получило широкое распространение, любой проезд через лес или по узким улицам стал смертельно опасен для танков.