Страж и королева
Шрифт:
И тогда я решился на отчаянный поступок. Когда ведьмы с голодными взглядами пришли в очередной раз в мою камеру, то я скрыл весь дар. И сделав надрез, те напрасно ждали. Ничего не произошло…. Они стали наносить порезы по всему телу, не догадавшись попробовать ноги. Но только красная кровь капала в их миски.
— Ты говорила, что его хватит надолго? — процедила в бешенстве Горция, смотря на Церцию. Изучив их немного за это время, понял, та была старшая. Именно поэтому ей доверяли самое ответственное: делать надрез и наполнять миску. После того, как ослаб до кандалов — была только одна порция на всех.
—
Они не знали, что я в этот момент был в сознании и не собирался больше делиться с ними ни каплей своего дара. Никогда больше. А тот шептал «не двигаться», и делать вид полного бесчувствия. Наконец ведьмы ушли, злые и спорящие, цепляясь друг другу с претензиями, а я радовался этому как ребенок.
«Молодец», — похвалил дар, — «теперь нужно найти выход и выбраться отсюда»
Вдруг тот словно подтолкнул в голове старое неизвестное заклинание, но губы повторили незнакомые слова, и кандалы раскрылись.
— Какого же ты не подсказал раньше? — возмутился я громко.
«У тебя просто не было сил на это заклинание, но сейчас желание жить дало нам резерв. Я не чувствовал это в тебе, но сейчас ты дошел до края, когда способен на все», — ответил дар печально в голове. И словно в подтверждение, двигаться было так тяжело, что пришлось перемещаться на четвереньках. Я даже остановился передохнуть прямо у скелета стража с медальоном. Мне постоянно требовалось некоторое время на восстановление и передых. Когда ощутил силы идти, взял кулон покойника, желая поведать родным, как погиб их родственник, если сам выберусь. На каждом медальоне было имя владельца, как и на моем. Затем осторожно встал и с трудом сделал шаг. Теперь пробираясь к решетке, ступая по каменному полу босыми ногами, пытался удержаться на ногах, а не вернуться в позу на четвереньках. Вдруг понял, что привык к холоду этих стен, невольно ухмыльнувшись.
— Хоть какая-то польза от всего этого, теперь не буду так мерзнуть, — пошутил над своим положением, а тем временем пытался понять, как открыть замок. Темнота не давала увидеть, нужно было напрячься, но даже это не помогало. И вдруг ощущения поменялись. Словно у меня появилось способность видеть в темноте. Все было отчетливо, только в странно сине-зеленом свете. А дар, спрятанный до этого в ногах, растекся по всему телу, давая силу идти и это новое зрение. Только теперь увидел, что и замок решетки тоже открылся.
«Потому это потребовало столько сил», — вдруг понял я, крадясь по стенке от слабости.
Стараясь не думать о том, сколько сил трачу на каждый шаг, с таким трудом передвигая ногами, стал подниматься в зал. Это было безрассудно, встретиться в таком состоянии с тремя ведьмами, но что еще мне было делать? Ужасно не хотелось закончить здесь свою жизнь, как тот неведомый страж или продолжать влачить столь жалкое существование, как было в темнице. Намного радостней было
И вот я оказался в том же зале, куда когда-то пришел с желанием помочь. Тот изменился до неузнаваемости. Теперь это был мрачный, черный, без лоскутов и следов обветшалости, все в том же мраке роскошный зал обжитого замка. Дар подсказал, что это все благодаря силе ведьм, полученной при таком питании, которое им организовал именно я. Они стали сильнее, в то время как сам еле шел и двигался…
Зло придало сил.
«Не останавливайся, такого шанса больше не будет», — шептал дар тем временем настойчиво, и я шел дальше. Упрямо двигался вперед, хотя ноги подгибались от слабости, но я старался не поддаваться накатывающему отчаянию от безнадежности задумки. Радость возможного скорого конца всего этого грела сердце и мысли.
Глава 17
Глава 17
Как оказалось, дар вел меня к оружию и вещам. Те лежали сваленные пыльной кучей тут же в каком-то темном углу вместе с другим хламом. Там нашел запылившуюся одежду, баул и весь свой арсенал. Сжав зубы от слабости и злости, я оделся и нацепил себе на пояс меч, впервые осознав, как тот тяжел. Под его весом в первый момент не выдержал и упал на колени с глухим звуком ударившихся об пол ножен, а ощущение было такое, словно колени вот-вот рассыпятся на мелкие косточки. Тело было хрупким как стекло. Во всяком случае, так чувствовал от бессилия и недоедания.
— Гром Таргила, — выдохнул сквозь зубы, злясь только сильнее и ожидая в любую минуту появление ведьм на этот шум, судорожно оглядываясь по сторонам.
Но пока никого не было. Тогда осторожно трясущимися руками распихал кинжалы, по мелочам остальное и проверил баул. Все было на месте, просто бесхозно брошено и забыто, как и вещи остальных, истлевшие и просто лохмотья. Сил теперь осталось только ползти, даже дар уже не мог дать достаточно для большего. Мы оба были слишком истощены уже сделанным, а впереди неизвестность. И я полз…
— Ааа, решил сбежать? — вдруг раздался издевающийся и злой голос Церции прямо надо мной. Та висела над полом и скалила зубы в гримасе то ли ухмылки, то ли возмущении. На ее уродливом лице было сложно понять точно.
Я повернулся лицом, судорожно думая, как с ней справиться в таком состоянии, но тут словно из темноты появились и остальные сестры. Мне еле удалось сдержать вздох разочарования и бессильной ярости. Мне и с одной то было вряд ли возможно совладать в таком состоянии, а с тремя — абсолютно безнадежное занятие. Сил хватило лишь злорадно ухмыльнуться, смотр на своих мучительниц.
— Ну вы же сказали, что когда дар закончится, то смогу уйти, — произнес тогда, пожав плечами простодушно. — Так вот….
Я сделал вздох, набираясь сил, чтобы говорить уверенно и безразлично.
— В общем, осталась совсем капля. Чувствую ее и готов отдать, чтобы отпустили. Вы только решите, кому. Хватит на один глоток, не больше. Так что лишь одна получит вкусняшку.
Три сестры зарычали почти одновременно. Каждая из них мечтала о предложенном лакомстве. Те с последнего раза не приходили уже некоторое время, и я предположил, что сейчас их жажда должна быть на пределе. И это делало мою задумку более осуществимой, во всяком случае попытаться следовало.