Страж и королева
Шрифт:
— Что ты ему сказал, Арай? Никогда не видел Валтара в таком гневе.
Мне осталось лишь печально вздохнуть.
— Пап, я сказал правду. О его сыне и о том, что видел там, у ведьм. Но он не верит. Совершенно не верит. Но я не лгу. Почему так?
— Ослеплен горем, прости ему это, — тихо заметил отец тоже слегка озадаченно.
Затем посмотрел внимательнее и тихо спросил:
— А что ты видел?
Я сомневался несколько секунд, но веря ему и еще помня те его смелые мысли про обучение кандидатов. И только потому решил рассказать.
— Ведьмы жили так долго, потому что питались даром стражей. Они умели отделить тот из нас, понимаешь? И ты прав. Кандидаты должны знать заранее, до начала служения, чем наделены, все свои возможности. Неправильно подвергать их такому риску, допуская к служению практически наивными идиотами. Чтобы погибли, как сын Старейшины и многие другие.
Понимание, что Гердик был ни один, промелькнуло в его глазах. Я же осторожно смотрел на отца, пытаясь предугадать реакцию на свои слова, но видел во взгляде не осуждение, а жажду узнать, даже юношеское любопытство в ответ. Это помогло тихо продолжить.
— Пап, дар это не то, что мы думаем и как его изучаем. Он живой. Понимаешь? И именно он помог мне с ведьмами и показал столько возможностей, о которых никто никогда не слышал и не думал из стражей. Ни один из нас.
Отец побледнел.
— Надеюсь, ты никому не говорил этого кроме меня?
— Нет. И тебе не могу рассказать все. Даже показать…., — сказал я, а он судорожно и оглядываясь тут же потянул меня домой.
— Не здесь.
Я согласно кивнул. Мать и Саела с напряженным лицами последовали за нами, когда мы с отцом быстрым шагом пошли в сторону дома. Мои мысли крутились о том, как много могу рассказать, как это важно. Не терпелось поделиться новыми знаниями как можно быстрее. И тогда, чтобы хоть как-то отвлечься, решил задать сестре мучавший меня вопрос.
— Скажи, зачем Лира на меня напала в лесу? Ведь мы дома.
Девушка, в которой с трудом узнавал ту пигалицу, которую оставил с родителями семь лет назад, виновато взглянула и вдруг прошептала:
— Она решила, что ты подглядывал, как мы купаемся и голые выходим из воды и подслушивал.
— За вами? — выдохнул я ошалело от такого предположения. — Зачем мне это нужно?
— Ну знаешь ли… — выдохнула сестра неоднозначно. — А Лира такая гордая и упрямая, никому не дает спуска. Тем более к ней парень один клеится. Вот она и разозлилась, что это он. Хорден давно грозится подловить ее и потребовать стать парой.
— До Церемонии? — неожиданно разозлился я на столь вольные и безответственные нравы молодежи.
— Ну, типа застолбить место, — хмыкнула раздраженно Саела. Затем был такой странный выдох.
— А он нравится тебе? — спросил я, уже понимая в чем тут дело.
Сестра тут же надулась, ну совсем как в детстве.
— Нет. Да. Не знаю,- пробурчала она растеряно и несчастно.
К ее счастью, мы как раз дошли до дома, и не надо было заканчивать разговор или давать ответы, которые не хотела. И Саела радостно прошмыгнула внутрь первой. А я замер и улыбнулся, видя такие знакомые и родные стены. Даже дверь, которую открывал столько раз, не задумываясь, как много это может значить, когда не уверен, что вернешься….
Глава 22
Глава 22
И вот когда оказались внутри, а я с восторгом вдохнул такой знакомый запах, то подумалось, зачем мне все это? Зачем переживать и стараться что-то доказать. Ведь уже вернулся домой, мой долг выполнен. Никому ничего не должен. Но дар вдруг толкнул меня изнутри, требуя показать родным. Саеле скоро предстояла Церемония, и я просто обязан был дать ей хотя бы приблизительное понимание. Тогда даже не пройдя толком внутрь, достал кинжал и сконцентрировался на холодном металле в руке. Почти сразу дар засветился в лезвии.
— Не обязательно касаться ведьмы Прикосновением, — пояснил я тихо, объясняя и любуясь огненным сгустком на металле. — Мы можем насыщать нашим даром оружие и убивать. Так оно столь же смертельно для них, как и само Прикосновение стража. Только вот рисковать своей жизнью не надо так очевидно. Это не трусость, а благоразумие. Ты убьешь больше ведьм живым, а не мертвым.
И посмотрел на родных. Те ошарашенно молчали. А я продолжил:
— Правда не знаю, можно это делать с любым оружием или нет, но с этим мечом и кинжалами всегда получалось. Полагаю, ключ к этому — в магии волшебника, их выковавшего. А тут проблем быть не должно, раз каждое оружие стража пронизано их магией.
И в этот момент подумал, как мудры были предки, запретившие нам другое оружие. Только от волшебника и только желающего тебе добра, потому что обязан жизнью, страж получал то оружие, которым убивал зло.
Сестра же завороженно смотрела на кинжал и не могла оторвать взгляд. Только сейчас я понял, как сосредоточенно все слушают каждое слово, смотрят и молчат. Я испугался, что не поверят, не примут, высмеют, как сделал Старейший.
— Но вы не должны говорить никому то, что сейчас услышали, — вдруг сурово сказал отец, опередив меня и пристально посмотрев на жену и дочь. — Но ты, Саела, запомни слово в слово и не забывай, — вдруг приказал он, а затем посмотрел на меня. Мы тут же оба поняли, как это знание опасно и важно одновременно, а может быть, когда-нибудь спасет ей жизнь. И та должна знать это хотя бы поэтому. Пусть и втайне от всех.
— Научи ее, — вдруг то ли приказал, то ли попросил отец тихо.
— Хорошо, — кивнул я в ответ и посмотрел на сестру. — Завтра, до начала тренировки.
Саела лишь молча кивнула, настолько была заинтригована и обескуражена. И я мог понять ее состояние. Если бы сам узнал подобное в том возрасте до того, как ушел, кто знает, как бы повернулась моя судьба? Попал бы к ведьмам тогда?
— А сейчас за стол, — вдруг сказала мама громко, потянув всех за собой, — садитесь пока, а я придумаю что-нибудь по-быстрому. Ты наверно устал и голодный с дороги, сынок? — произнесла она нежно, сдерживая радость встречи, и порывисто погладила по волосам. Совсем как в детстве.
— Спасибо, мам, — улыбнулся в ответ как раньше. Этот привычный жест согрел сердце. — Только вещи положу и приду. Хорошо?
Она кивнула, а я пошел в свою комнату. Тут все было по-прежнему, словно только недавно вышел и скоро вернусь…. И не было этих семь лет вдали от них. Так было странно и приятно, когда отвык от того, что есть родные. Когда вместе можно сесть за стол, разговаривать, делится мыслями с ними, а не Руглом. Тот при всей нашей взаимной привязанности не мог дать этого. А мне теперь все вокруг словно лишний раз говорило, как они ждали все это время обратно.