Страж и королева
Шрифт:
Тогда быстро положил баул, еще раз огляделся и, не мешкая спустился вниз. Родные уже сидели за столом в ожидании только меня. Угощение действительно было скудное и на скорую руку, но даже это показалось мне пиром, когда рядом была семья. Мои же вкусовые предпочтения давно были более, чем неприхотливы после всех этих лет.
— Я так рад всех вас снова видеть, — вдруг сказал искренне, улыбнувшись почти как раньше и садясь. И только в эту минуту ощутил в полной мере, что вернулся домой
Пока неспешно ели, родные забросали меня вопросами о странствиях. Я не хотел огорчать их суровыми деталями, а потому пытался вспоминать только интересные, забавные и даже смешные случаи. Даже пару раз развеселил Саелу, которая
— Ты уверен, что это не злобные твари? — спросила в конце рассказа Саела, отлично зная историю отца.
— Да, — вздохнул, — они только выглядят страшными. Но на самом деле это преданное и верное животное. Дикое, кровожадное, но этот бораг никогда не пытался мне навредить, кроме первого раза, когда просто боролся за свою жизнь.
За столом воцарилась тишина.
— Ладно, — вздохнул вдруг отец, вставая, — давайте теперь отдохнем. Завтра сложный день. Тем более совсем скоро у Саелы Церемония. Мы ждем дату со дня на день.
Я бросил взгляд на сестру, которая тут же побледнела. Мне был знаком тот страх, который жил сейчас в ее сердце.
— Все будет хорошо, — сказал успокаивающе, — скоро у нас будет четыре настоящих стража в семье.
Та вскинула на меня благодарный взгляд, а я понял, как стал ценить родных теперь, когда пережил все те семь лет вдали и в чужой стране.
Еще раз обнявшись, мы разошлись спать.
Странно, но как только закрыл глаза, не провалился в сон без сновидений, как думал, а увидел все тот же лес и любимое озеро. Листва шелестела, птицы пели на разный лад свои трели, журчала вода, и светило пригревало так нежно, как никогда. Но я смотрел только на девушку, которую прижимал к стволу раскидистого дерева. Моя рука держала ее за горло, а та смотрела, готова убить взглядом, с издевкой спрашивая, убил ли я в жизни хоть одну ведьму. Но самое главное, что вместо того, чтобы сделать то, как поступил еще днем, мне сейчас захотелось убрать липнущие к ее милому личику волосы, провести пальцами по нежной щеке, повторить контур губ. Мои руки и пальцы в прорезях привычных перчаток по сравнению с ее кожей, казались такими грубыми, такими чуждыми ее хрупкости. Умом я понимал, что та настоящий воин и скоро уйдет служить, но мне все равно во сне Лира казалось воздушной и хрупкой. Все ее тело было настолько женственным и чувственным, порождая во мне желания и мысли не как к кандидату, нуждающемуся в обучении. Хотелось любоваться ею, готов был даже выслушивать упреки и издевки, а больше всего попробовать на вкус ее губы. Те манили как ягоды айнериса, красивого растения с нежными розовыми цветами, которые созревали в темные сочные плоды. Те были сладкими и нежными. Их было крайне сложно собирать, потому то привыкшие к оружию пальцы просто раздавливали нежную мякоть, и от этого по кисти тек красный сладкий сок…
— Зубы Таргила, — выдохнул я ошалело, открыв глаза и пытаясь осознать, что это только сон. Ничего подобного никогда не чувствовал, хотя многие женщины за семь лет предлагали мне ночь удовольствий, и я соглашался. Больше по любопытству в начале, а затем скорее от скуки. Но это было просто приятно и никаких настоящих чувств никогда… А тут даже само предвкушение, когда коснусь ее губ принесло
Когда посмотрел в окно, то понял, то круг светила уже поднимается из-за горизонта. Я давно привык вставать так рано, часто ночуя в лесу и поднимаясь с птицами, и не думал менять привычки.
Оказалось, что и родители встают так же рано. Саела только ворчливо спустилась вниз, когда мама ее разбудила, напомнив, что я должен с ней поговорить о даре до тренировки.
Глава 23
Глава 23
Завтрак неожиданно прошел так привычно, словно и не уходил служить на эти годы. Только более частые взгляды матери, да хитрые ухмылки отца были непривычны, словно они никак не могут насмотреться. И снова эта неловкость….
— Пап, наверно пойду сегодня, потренируюсь с молодежью, — сказал я, уже закончив с едой. — А то привык уже.
— Да, конечно, — кивнул он, — Ты если захочешь, можешь стать наставником. И да, подумай о том, что скоро тебя спросит о выборе. Пара или служение дальше. А в занятиях, прошу, не увлекайся. Не надо.
И мы оба поняли, что именно тот имеет в виду. О даре и том, как использую его теперь. Это было сложнее, ведь за годы уже стало привычкой то, что чувствовал. Но все равно кивнул, намереваясь сделать все возможное.
— Да, безусловно.
— И ты тоже, — вдруг строго сказал отец, повернув голову и посмотрев на Саелу.
Та лишь скривила недовольную рожицу, что не маленькая и все сама понимает. А еще, что одного приказа ей вполне достаточно.
После этого в комнате рассказал сестре немного о приемах, а потом о даре. Как воспринимать его. Сложно сказать, как это воспринималось ею сейчас, когда еще не чувствуешь это сам, но та слушала очень внимательно и не перебивая. Это обнадеживало.
Когда уже пришли вместе на тренировочную площадку, то весь молодняк восхищенно замер, а я пожалел, что забыл про свою славу. Это начало утомлять. Ко мне же сразу направились наставники. Этих я не знал. Видимо те вернулась, пока служил.
— Приветствуем тебя, Арай, — сказал самый старший, — меня зовут Карель. Мы рады тебя видеть здесь. Знаем о том, что сделал. Молодец. Может покажешь нашим кандидатам пару приемов? Как ты там победил тех гнусных ведьм?
Челюсть от внезапно нахлынувшего раздражения сжалась сама собой. Те воспоминания были слишком тягостны, а мне постоянно о них напоминали.
— Может просто покажу что-нибудь? — предложил я сухо.
— Да, как сам решишь, — кивнул тот, словно не заметив мой тон и отошел, пропуская на площадку.
Но вдруг, когда только встал перед кандидатами, пока Карель прервал начавшийся поединок и объявил о планирующемся представление, то услышал дикий крик сбоку. Такой знакомый и такой громкий.
— Арай! Вот ты сын Таргила, вернулся раньше меня! Всегда первый, зараза!
— Румей, — выдохнул тут же, обернувшись и улыбаясь другу.
Тот значительно возмужал, словно став еще больше, а на щеке и шее красовались старые глубокие шрамы. Но улыбка и глаза остались такими же задорными, как прежде. Тогда кивнул Карелю о некоторой заминке, тот лишь понимающего усмехнувшегося. А сам тогда пошел навстречу другу.
— Как обещал? Шрамы? — хмыкнул я, перед тем как обнять.
— Ну да. И надо сказать, вполне успешно, — прошептал Румей довольно и загадочно.
Это удивило, но вдруг за его спиной увидел подошедшую Эвер. Та еще похорошела, и теперь хитро улыбалась, смотря на нас. И в первую очередь на друга. Но на него как-то совершенно по-другому.
— Удалось? — спросил тихо того, пока друг сжимал в своих объятиях, почти ломая кости.
— Ага, — прошептал тот с восторгом. — Мы встретились в лагере на той стороне. Ну и слово за слово. Сначала просто были рады увидеть друг друга, а потом….