Страж Порога
Шрифт:
Вдоволь налюбовавшись тонкой прорисовкой лабиринта и экспрессией птицы, Николай углубился в текст. «Мир этот — живое единое» — как всегда, издалека, начал автор, — «содержащее в себе все существа.
Мир — единый организм, и поэтому абсолютно необходимо, чтобы он был в гармонии с самим собой. Постигни, о брат мой, великий смысл, что нет в жизни ничего случайного, есть лишь взаимосоответствие и единый смысл. И работа наша именно в том состоит, дабы посредством Искусства вернуть в мир гармонию, провести трансформацию. Она есть превращение одного вещества в другое, одной вещи в другую, слабости в силу, телесной природы в духовную. Знай, о исследователь нашего Искусства, что дух есть все, и если в этом теле не заключен подобный дух, то все ни к чему.
И только в этом ключе ты должен понимать истину, которую отцы Искусства открыли в слове VITRIOLUM: visitetis interiora terrae rectificando inventis occultum lapidem veram medicinam. Слова эти в тексте выделялись рамочкой, и Николай даже перевел их вслух: «Посетите недра земли, и, очищая, вы найдете сокрытый камень, истинное лекарство». Далее текст становился более близким к практике, но от этого не более понятным. «Наш камень, истинный дух, содержит все стихии, все минеральные и металлические формы, иначе говоря, все качества и свойства целой вселенной. Ибо не может не иметь он великого жара, дабы холодное тело, возогреваясь, становилось бы чистым золотом. Но также и великим холодом должен обладать камень, дабы умерить огнь и достигнуть сгущения живого Меркурия. Так что не торопись, постигающий науку мудрецов. Плоды древес, сорванные недозрелыми, зелены и несъедобны. Да и в любом случае, пока повар не обработает их на огне, не будут они готовы к употреблению, не будут они соответствовать своему предназначению. Равным образом и о нашем эликсире размышляй со бдением, покуда делаешь его, и не прекращай работу слишком быстро, дабы не утратил он незакрепившихся качеств и не превратился в нечто ложное и нечистое. Посмотри на цветок, пока он цветок, он еще не плод, хотя и красив и ароматен. Вот почему спешка — не путь обретения Магистерия. А если будешь, осуществляя Искусство, торопиться или же силою воздействовать на ход вещей, совершенства избежишь. Потому да не будет искатель истины обладаем страстью сорвать плод преждевременно: от яблока в руке его останется один черенок, ибо если сам не созреет наш камень, то не сможет и созреванию иных веществ способствовать». Изложение основ на этот раз оказалось весьма кратким, Николай прочитал теоретическую часть за пару часов. Вообще, размер глав с начала книги неуклонно уменьшался, первые главы были гораздо крупнее последующих. Но на чтение каждой следующей главы уходило ненамного меньше времени,
{{чье. Почти сразу в спине что-то сухо щелкнуло, мир на секунду исчез из глаз. А когда вернулся, то ряды людей на поляне уплыли куда то вниз. Да и видеть Николай стал по-другому, словно он сделался шаром, огромным шаром, который видит всей своей поверхностью. Увидел под собой сумку, словно глотая, втянул ее в себя. Демон на троне для шара-Николая выглядел совсем по-другому, чем ранее для Николая-человека: черный провал в ткани мира, оконтуренный багровым пламенем в фигуру, напоминающую человеческую, или скорее циклопью: единственный глаз свирепо сверкал посреди головы. Огненный взор уперся в Николая, лава заворочалась в глазнице, но вся сила взора ушла в сторону, отведенная зеркальной поверхностью шара. Было щекотно, словно травинкой прикоснулись к щеке. Внизу возникла суета, люди заметались, от места, где стояли Жрец и Иерархи, взметнулся столб черной энергии. Николай, не став дожидаться атаки, каплей воды в невесомости выплыл за пределы поляны, скрывшись за деревьями.
Дальнейшее плохо сохранилось в памяти. Одни обрывки: звездное небо, но не такое, каким его видят люди; звезды огромные, разноцветные, живые. Каждая словно дышит светом: белым, голубым, розовым. Запомнились деревья, ветви, ветер, мечущийся среди стволов, всполошенная сова…}}
Глава 16. Крещение огнем
Я вам поведал неземное,
Я все сковал в воздушной мгле.
В ладье — топор, в мечте — герои,
Так я причаливал к земле.
Свет падал из окна такой плотной, сверкающей струей, что Карл, Жрец Бездны, совсем не видел лица Владыки, лишь надменный профиль на фоне белого сияния.
— Он просто ушел, превратился в ничто, и ушел. Даже Самаэль не смог задержать его. Сейчас поиски идут по всей стране, но если он уже обладает такими способностями, то шансов у нас не очень много, — заканчивал Жрец доклад, обращаясь к черному профилю.
— Книга ускользнула от нас еще раз, — глава Ордена покачал головой, в глазах его засветилось, заклубилось багровое пламя, словно во мраке двух узких пещер зажгли по факелу. — Это, конечно, не очень хорошо. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, мы должны в первую очередь позаботиться о том, чтобы книга не попала в руки к нашим противникам. Ни нам — значит никому, — и багровое пламя вспыхнуло еще раз. — Я вызвал Луиса из Южной Америки. Кроме того, сам приму участие в операции. Главная задача теперь — уничтожение Огрева, пусть даже вместе с книгой. Надеюсь, сил нас троих хватит на то, чтобы сделать это.
— Мудрость Владыки безгранична, — Карл церемонно склонил голову.
— Да уж, — кривая усмешка оказалась заметна даже против света. — Давненько я не работал на практике.
Астрал дрожал, волны энергии катились по нему, словно по морю в самую страшную бурю, если можно представить себе четырехмерное море. Сотни астральных существ в испуге бежали, оставив ту область тонкого мира, где сошлись для разговора двое из Девяти Неизвестных Белого Ордена. Разговор в астрале происходит совсем по-другому, чем в нашем плотном мире. Описать его очень сложно, слова здесь заменяются мыслеобразами, каждый из которых несет смысл целой фразы.
Четвертый: багровый — тревога — изумление — черный — поиск.
Первый: понимание — желтый — удивление — где?
Четвертый: черные — горечь — активность — книга — белый
Первый: сомнение — радужный — оранжевый — холод
Четвертый: помощь — огонь — битва — алый — сила
Первый: подтверждение — Лондон — голубой — полет — сегодня
Четвертый: тепло — встреча — ожидание — розовый — победа
Первый: прощание — серый — выход
Четвертый: прощание — серый — выход
В астрал вернулась тишина. Но еще не скоро жители тонкого мира решатся высунуть носы из укрытий, опасаясь попасться под руку могучим магам, для которых испепелить любую из астральных сущностей — раз плюнуть.
В Мюнхене из поезда Николай выходил в препаршивом настроении. Кожа на лице отчаянно чесалась, зудели руки, чужая личина после нескольких дней носки начала жать, словно плохо подогнанная одежда. Терпеть это больше не было сил, и Николай отправился в общественный туалет. Запершись в кабинке, попытался вогнать себя в состояние транса и вернуть прежний облик. Долго не получалось ничего: рыжие усы, травяного цвета глаза и самодовольная англосаксонская рожа не желали уходить, растворяться в небытии. Лишь когда Николай, неловко повернувшись, саданулся коленкой о стену, все получилось. Боль словно ударила по выключателю, открыв путь потоку энергии. Мир поплыл перед глазами, превратившись в аквариум с мутными стенками, по затылку словно стукнули тяжелой колотушкой, обернутой тряпьем. Очнулся Николай через несколько минут, стоя на четвереньках, весь в поту, сердце билось, как после ста отжиманий, в желудке — словно кошки нагадили. Благо лишь то, что унитаз оказался рядом. Очистив внутренности, Николай встал, защелка долго вывертывалась из потных пальцев, не давая открыть дверь. Все же открыл, нетвердой походкой, словно пьяный, отправился к умывальнику. Из зеркала на него взглянула изрядно помятая, бледная и потная, но все же своя, родная физиономия. С облегчением открыл кран, вода плеснула в лицо.
После завтрака предстояло решить одну, но очень серьезную проблему: найти эмиссаров обоих орденов в огромном, что уж там говорить, городе. Холодная решимость прекратить бегство, самому напасть на преследователей, созрела окончательно. Первой мыслью, правда, при этом была: «А не сошел ли я с ума?». Но сошел или нет, а желание помериться силами, попробовать себя в настоящем магическом поединке росло, крепло, Николай неожиданно ощутил уверенность в себе, странную для загнанной в угол жертвы. Кроме уверенности пришло то волнение, что бывает в предвкушении предстоящего приключения. Глубоко внутри, вопя от страха, в это время умирал от полной невозможности существовать в таких условиях, трусоватый врач областной больницы, и Николаю было его совсем не жаль.
Для поиска решил воспользоваться собственным видением, испытать его новой задачей. Выбрался в скверик около вокзала, лавка слегка скрипнула под исхудавшим, но еще не тощим телом. Приятно было, закрыв глаза, просто посидеть, расслабиться, отрешиться от погони и преследователей. Но Николай решительно встряхнулся и приказал себе увидеть город целиком. Рывок оказался столь резок, что у Николая даже засосало под ложечкой, так бывает, когда поднимаешься на скоростном лифте. Миг — и он уже висит над городом, парит, словно птица, на высоте примерно в километр. Внизу смутно, сквозь грязноватый туман, там и сям пятнаемый разноцветными облаками, проступали улицы, дома, парки… Где-то там, внизу, осталось и тело Николая, беспомощное, словно младенец. Некоторое время Николай осваивался в астрале города, а затем взялся за обнаружение недругов. Сияющий белизной столб энергии на востоке бросился в глаза почти сразу. Средоточие черной силы пришлось поискать — черный волдырь гнойным нарывом выпирал из живой плоти города на северной окраине.