Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Никогда не поздно посмотреть мир, — отозвалась Гертруда.
— Мне, признаться честно, он порядком надоел, когда я был еще жив. А о том, как он мне опротивел после смерти, я и говорить не хочу, ведьма. Бесконечные дороги, города, деревни, кони и экипажи сводят меня с ума. Из года в год Людвиг колесит по странам, и мне приходится таскаться за ним.
— Я тебя разве заставляю? — возмутился я. — Ты сам напросился в компанию. Чего теперь жалуешься?
— Между прочим, я спас тебе жизнь, — осклабился он. — Так что теперь тебе придется слушать мои жалобы ежедневно.
— Как будто раньше я занимался чем-то другим. Пугало и то лучше тебя. Оно хотя бы молчит.
Он оттянул пальцем воротничок сутаны, врезавшийся ему в шею:
— Кстати, как раз хотел поинтересоваться — где его носит?
— Оно насытилось кровью, так что какое-то время его не ждите, — ответила вместо меня Гертруда. — Скорее всего, дрыхнет там, где ты его нашел, Людвиг. В оболочке огородного пугала.
— Оно вернется, — уверенно сказал я. — Я уже не раз мог в этом убедиться. Меня больше заботит то, что мы до сих пор на территории Бьюргона. А герцог Элиас — младший брат короля, и пропажа души, скорее всего, должна была всполошить всю семейку.
— Я все это знаю, Синеглазый. Патрули на трактах, соглядатаи в городах. Если они будут действовать быстро, то мы совсем скоро станем главными врагами королевства, и на нас начнется полноценная охота. Скорее всего, они подключат еще и Орден.
— Позовите Пугало! — театрально возвысил голос Проповедник. — Оно пропустит все веселье! Кстати, ты же ведьма, в конце концов. Сделай что-нибудь. Измените себе внешность или там… сотвори невидимость и летающую карету. Или награди всех преследователей поносом, чтобы им было не до вас!
— Отрадно знать, что ты столь высокого мнения обо мне, — иронично отозвалась Гера. — Проклятие поноса мой самый коронный фокус.
Проповедник понял, что над ним издеваются, и заявил:
— Чтобы черти взяли это бесполезное колдовство. Какой от него тогда прок, если нельзя делать самые простые вещи? Одни сплошные неприятности и закономерный итог — пыточная в инквизиции, а потом и костерок.
Ветер разогнал туман, открыв дорогу, далекую стену мрачного Кайзервальда, уже давно превратившуюся в черную полосу на горизонте, и черные фигурки всадников, скачущих по полю.
Я выругался, рванул ремень висящего за спиной арбалета. Тройка конных стремительно приближалась.
— Кажется, это за нами, — совершенно спокойно сказала Гертруда. — До рощи мы не добежим. Нас достанут раньше.
— Напусти на них тех отвратительных червяков! — посоветовал Проповедник.
— От них не будет никакого толка, когда среди тех, кто к нам приближается, есть такой сильный колдун, — еще более спокойно ответила она. — Его светлость, собственной персоной.
Второй отряд всадников, состоящий всего из четверых человек, выехал из-под прикрытия рябиновой рощи, отрезая нам путь к бегству, хотя в этом и не было никакой нужды.
Я прицелился в того, кто скакал первым, выпустил болт, который тут же ушел вертикально вверх и исчез в небе. А затем у арбалета лопнула тетива, словно ее ножом перерезали.
— Черт! — сказал я, отбрасывая бесполезное оружие в сторону и берясь за эспадон.
Проклятие Гертруды, болотный смерч, воняющий гнилью и ряской, накрыл всадников и сгинул. В следующую секунду уже ей пришлось защищаться, и возникшая из воздуха огромная стальная секира, рассыпалась металлическим порошком, окутавшим нас с ног до головы.
— Господи! Господи! Заступница Дева Мария! Вы пропали! — запаниковал Проповедник, в отчаянии заламывая руки.
— Самое время тебе за нас помолиться, — серьезно ответила ему Гертруда, сплюнув пыль.
Удивительно, но он рухнул на колени и начал читать молитву, коверкая и путая слова. Всадники приблизились, остановили лошадей, окружив нас.
— Госпожа фон Рюдигер, какая встреча, — поприветствовал ее герцог, игнорируя меня. — Вас не узнать в этом платье. Поверьте мне — то, что было на балу, гораздо больше идет той, кого называют белой колдуньей.
— Благодарю за комплимент, ваша светлость, — ответила Гера без всяких эмоций. — Что заставило вас путешествовать по провинции в такой промозглый день?
Он покачал головой и рассмеялся:
— Ваша наглость, Гертруда, не знает границ! Я пригласил вас в свой дом, принял вместе с вами еще одного стража, был любезен и гостеприимен. И как вы меня отблагодарили? Обокрали! Своровали реликвию моей семьи!
— Вы о той душе, что может уничтожить всю вашу семью? — любезно спросила Гера. — Право, у некоторых странные реликвии.
— Я рад, что вы не отрицаете факта кражи. Подумать только, магистр Братства оказалась мелкой воришкой.
Магистр?! Я бросил быстрый взгляд на девушку, но она и бровью не повела.
— Не отрицаю. Но мне любопытно, что вы собираетесь теперь делать? — Она была сама любезность, и я, не понимая, что происходит, ждал.
Проповедник молился.
— Ну, перво-наперво, я убью вашего спутника, — холодно ответил герцог.
Я не успел отскочить, зато Гертруда, явно готовая к такой ситуации, закрыла меня собой, широко распахнув руки. Заклинание врезалось в нее, отскочило и упало на крайнего всадника, который вместе с лошадью превратился в едкую слизь.
— Вашей светлости все-таки не стоит забывать, что он разговаривает с ведьмой, а не с одной из своих бесполезных любовниц, — с презрением сказала Гера, от одежды которой шел пар.
Лошади сходили с ума, слуги тоже были напуганы, и на их лицах читалось одно — они желали убраться как можно дальше от того места, где колдуны выясняют отношения.
— Ты мне не ровня! — с презрением отозвался герцог, успокаивая лошадь. — И прекрасно знаешь, что я раскатаю тебя в лепешку, несмотря на твои таланты!