Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Поняла, — неохотно выдавила из себя она, кажется, наконец-то оценив угрозу.
— А теперь говори, что тебе надо?
— В городе что-то назревает, раз вы, ребята, по нему носитесь, словно две адские кометы. Я желаю знать, что вы задумали.
— Ты знаешь, что в Дерфельд приехал инквизитор?
— Знаю, хотя об этом пока не говорят. Отец Март из специального трибунала Святого официума по борьбе с ересью.
— Если есть вопросы — обратись к нему. А от меня отстань, я не расположен к беседам с законниками, если у них нет прямых обвинений. Доброй ночи.
Пугало отправило ей многообещающий воздушный поцелуй, отчего девчонку перекосило, и мы ушли.
Я ковырялся в яичнице, словно свинья в грязи, с тем лишь отличием, что свинья это делает с куда большим удовольствием, чем я. Утро не задалось с самого начала.
На улице валил снег, дул ледяной ветер, комната за ночь порядком остыла, а Проповедник оказался форменной скотиной. Он так вопил половину ночи, раз за разом проигрывая Пугалу партию за партией, что в итоге я озверел и выгнал его взашей из комнаты, чтобы постараться выспаться за оставшиеся несколько часов.
Разумеется, это не получилось, поэтому на мир я смотрел сущим волком.
Львенок появился, когда я уже покончил с завтраком. Вид у него тоже был хмурый и сонный, он тьма знает где пропадал и, судя по всему, ночевал не на постоялом дворе, а у какой-то девицы.
— Это не художник, — буркнул он, садясь напротив и кивая Проповеднику, недовольному ночевкой в общем зале. — Монах вчера проверил. Теперь по городу бегает целая сеть шпионов и доносчиков, записывая, где скисло молоко, где горит голубое пламя, а где воробьи в небе выстраиваются в слово «Иисус Христос» задом наперед. А между тем до прихода демона осталось несколько часов.
— Демон? — оживился Проповедник. — Какой демон? Что происходит?!
— Спроси у Пугала, — буркнул я ему. — Оно тебе все расскажет в лучшем виде.
— Ты же знаешь, что оно не разговаривает!
— Тогда у Вильгельма. Я схожу за курткой, у нас много дел.
Пока я ходил, Львенок ввел Проповедника в курс дела, и тот сразу заявил мне:
— Есть два варианта: умный и очень умный. Первый — свалить из города. Второй — свалить из города быстро.
— Ты этим и займись, а мы нагоним, — сказал я, показывая Вильгельму, что мы можем идти.
— Не валяйте дурака, стражи! Вы, в отличие от меня, смертны, а демон — это не черт и тем более не бес. Вы что, историй о демонах никогда не слышали?!
— Расскажешь нам как-нибудь вечерком, — улыбнулся ему Львенок, вставая из-за стола. — До встречи.
— Если эта встреча состоится, — нахохлилась душа, понимая, что ни в чем нас не убедит. — Во всяком случае, желаю вам большой удачи. Это все, что я могу для вас сделать.
— Знак Алгола нисколько не помог этому умнику. — На улице Вильгельм надел шапку. — Он собирался отправить инквизитора по ложному следу, чтобы тот вплотную занялся розыском ведьмы, но не знал, что ведьма-то с патентом. Кстати, она уехала.
— Ну, хоть кто-то следует советам Проповедника, — сказал я, натягивая на нос шарф, чтобы защитить лицо от ледяного ветра. — Пошли, найдем госпожу Лиони, если ее еще не нашел инквизитор. Где мы должны с ним встретиться?
— В «Под подковой», перед сумерками, если не узнаем ничего нового. Если узнаем, надо идти сразу в собор, там в курсе, кому следует передать информацию.
Госпожи Лиони, к нашему глубочайшему разочарованию, дома не оказалось, а ее соседка ничего не знала. Сказала, что не видела хозяйку уже несколько дней.
Следующие часы мы носились по городу, словно два озверевших пса, и везде нам сопутствовала неудача.
Время уходило сквозь пальцы, словно мельчайший золотой песок западных пляжей Илиаты, и с каждым часом я понимал, что катастрофа все ближе и ближе. По дороге мы вновь заглянули на рынок, молочники были довольны, с товаром ничего не случилось, а это означало, что сегодня никакая нечисть сюда не заглядывала.
Львенок купил нескольких карпов, заставив торговку вытащить из них сердца и печень. Озадаченная, она завернула рыбьи внутренности в бумагу и вручила ему. Вильгельм ушел от нее, даже не посмотрев на выпотрошенную рыбу.
— Только не говори мне, что ты и в самом деле собираешься жечь требуху, если прижмет, — сказал я ему.
— Если прижмет, дружище Людвиг, я начну жечь даже родную бабушку, — отмахнулся он от меня. — Запах должен отпугнуть демона.
— Ага. Вот только загвоздка в том, что демон не мелкий, и, скорее всего, ему это будет, как иголка в зад старине Пугалу. Лучше запасись святой водой.
Он ухмыльнулся и похлопал по фляге, висевшей у него на поясе:
— Уже. Кстати, держи. — Он сунул мне увесистый мешочек.
— Что это?
— Соль. Насыплешь твари на хвост и загадаешь желание.
— Не время для шуток. Смотрю, ты готов к тому, что ситуация выйдет из-под контроля.
— Она уже вышла, Синеглазый. Пора встречать неприятности. С утра я забил в стволы своих пистолетов, наверное, пуд соли крупного помола. Если уж тварь вылезет из ада, то я буду первым, кто испортит ей времяпровождение в нашем мире.
Настроен он был крайне решительно.
— Инквизитор не стал сообщать властям. — Страж смотрел, как снег засыпает город. — Бесполезно и только приведет к панике. Демон уничтожит потомков прошедших по его мосту, даже если они убегут на край земли. Кстати, я дал обет.
— Если бы я сейчас что-нибудь пил, то непременно бы подавился, — сухо сказал я.
— Ничего смешного. Если мы уцелеем, и инквизитор справится, то я готов побриться наголо.
Я хмыкнул, решив не говорить, что вряд ли бог клюнет на такую жертву. Ему гораздо интереснее вечная бедность, сидение на хлебе и воде, молчание или воздержание. Впрочем, если лысина Львенка поможет делу, я ничего не имею против.
Когда до сумерек оставалось не больше часа, а надежды почти не осталось, отец Март и брат Курвус сами нашли нас.