Страж. Тетралогия
Шрифт:
Однако упасть мы не успели, потому что метнувшийся из-за скалы силуэт кинул в демона чем-то круглым. Эта штука разорвалась у него на спине, и он взвыл, бросившись на землю, забыв о нас, пытаясь стереть текущее по коже и шерсти масло. Второй сосуд разбился о его золотой рог, вызвав новый вопль, от которого задрожали горы.
Франческа метнулась в сторону, избегая темного дыма, которым ослепший от боли демон пытался ее зацепить, и, отважно подскочив к нему, воткнула два спицеобразных кинжала под лопатку твари, а затем бросилась прочь, обратно по направлению к городу.
Мы с Львенком все это время висели над бездной.
На той стороне ущелья, рядом с водопадом полыхнула вспышка, и над пропастью протянулся тонкий, не шире ступни, мост из света. Два человека отважно бросились через пропасть, двигаясь по тонкой перемычке с неоправданной скоростью, на каждом шагу рискуя свалиться вниз. Прямо над нами пробежал могучий монах со сверкающим, точно кристалл, одушевленным мечом, на острие которого все еще была кровь, а за ним, отставая всего лишь на несколько шагов, инквизитор.
Я еще успел увидеть, как брат Курвус взвился в высоком прыжке, занося клинок над головой, и в следующее мгновение демон перестал держать нас, и мы с Львенком рухнули в пропасть.
Но в это мгновение я ощутил церковную магию, с хоралом благословений загремевшим в голове, и нас за шкирку, словно двух неразумных щенков, выбросило на край утеса, в снег, всего лишь в шаге от бездны.
Львенок так и не пришел в сознание, и мне с трудом удалось оттащить его на два ярда от края. Затем, потеряв силы, я ткнулся лицом в обжигающий снег. Его холод неожиданно вернул меня к жизни. Я встал и побежал туда, где происходила схватка.
Монах, окруженный голубым куполом своей веры, словно ангельским тетраимом, напирал, и кристальный меч с благословением высшего существа наносил противнику страшные раны, истекающие демоническим пламенем. Демон защищался с помощью короткой, дымчатой палицы, пытаясь прихлопнуть ловко перемещающегося вокруг него брата Курвуса. Отец Март бил чем-то невидимым, но вполне действенным для того, чтобы адское создание не могло добраться до Франчески, которая, свернувшись калачиком от боли, лежала прямо возле ног демона.
— Спаси ее! — крикнул мне Пес Господень.
Понимая, что в этой битве мои способности бесполезны, я бросился к законнице. Палица, которая должна была размозжить мне голову, врезалась в клинок монаха, защитившего меня от удара. Я «нырнул» вниз, выволок девчонку, забросил ее, несмотря на жалобные стоны, на плечо и понес прочь от свалки.
Положил у камней, подальше от продолжающего бушевать пламени, а она клещом вцепилась мне в руку, скуля от боли. У нее из носа пузырями шла кровь.
— Держись, — сказал я ей, зачерпывая снег и пытаясь остановить кровотечение.
Монах тем временем умудрился отрубить демону один из трех золотых рогов и запястье левой руки. Но дальше развить успех не смог. Раненая тварь была так же опасна, как и прежде. Брат Курвус уцелел лишь благодаря своему сияющему куполу, а выбитый из его руки клинок сверкнул в ночи и ухнул в пропасть. Демон шагнул к клирику, занося палицу, чтобы разбить голову, но тут на его пути встал отец-инквизитор, крестом раскинувший руки.
Оружие адского создания ударило не дрогнувшего отца Марта прямо в лоб и рассыпалось голубыми искрами. В следующее мгновение правая рука Пса Господнего вцепилась в шерсть на груди демона, заставив того упасть на колени.
— Вера моя крепка! — крикнул инквизитор. — И не тебе, мерзкий червь, вставать на пути Божьего воина! Ибо сила моя идет от силы Всемогущего! Да будет благословенно Его имя от века и до века, ибо любим мы Его всем сердцем своим, и всей душою своей, и всеми силами своими! Именем Его изгоняю тебя обратно в ад, ибо я верую, а ты трепещешь!
Двумя руками инквизитор вцепился в бычью голову, сдавливая ее что есть силы и, не отводя взгляда от белых глаз, читал молитву. Выло, ревело, земля дрожала, и со скал сыпались камни. Вокруг демона начал закручиваться белый вихрь, в следующую секунду из его глаз, рта, носа и ушей воссиял свет, и, превратившись в пламя, враг исчез, растворился в воздухе, оставив после себя на земле огромную подпалину.
Проповеднику сопутствовала удача, это было видно по его хитрым глазам и тому, как он то и дело косится в мою сторону. Я усмехнулся и положил мелкую карту в общий расклад.
— Я пас, — сказал Львенок, сбрасывая свой набор.
— Играю. — Франческа сдвинула несколько фишек в общую кучу.
— Ты блефуешь, — сказал я ей. — У тебя не больше одного оруженосца.
— А ты проверь, — усмехнулась она.
Львенок покачал головой и разлил вино. За последние четыре дня он несколько сблизился с симпатичной законницей, и, судя по всему, это его нисколько не волновало. Впрочем, меня это волновало еще меньше. Несмотря на предвзятое отношение к Ордену Праведности, я был благодарен ей за помощь.
Пугало с вызовом посмотрело на девушку, выложив неудобную для всех нас десятку.
— Так ты скажешь, наконец, что это было за масло, которым ты облила тварь? — спросил я у Франчески.
— Еще чего! Я не лезу в тайны Братства, а вы, мальчики, не лезьте в тайны Ордена. Спросили бы у инквизитора, пока он еще был в городе. Уверена, он знает, что это такое. А, чтоб тебя! Проклятое Пугало!
Она бросила карты на стол и взяла бокал из рук Львенка. Мне никак не удавалось привыкнуть к изменению его облика и лысой башке. Он все-таки выполнил свой дурацкий обет, но нисколько не переживал по этому поводу.