Страждущий веры
Шрифт:
Я провалилась в дурманный сон без сновидений.
Ребро ладони провело по щеке, и я словно очнулась от чар. Найт сидел рядом и улыбался. Немного потрёпанный, бледный и усталый, но живой, невредимый! Преодолевая слабость, я крепко обняла его и расплакалась.
— Они ушли и больше нас не потревожат, — успокаивал Найт, гладя меня по волосам. Только на душе всё равно скребли кошки. Как же он это сделал, телепат? Зародил сомнения на пустом месте, причём такие, от которых отделаться никак не получалось. Я решила не мучиться и спросить напрямик:
— Ты не человек?
Найт молча смотрел на меня.
—
Он медленно кивнул:
— Люди называют нас Ночными Ходоками, но истинное имя нашего племени акшар, дети Луны. Мы спим днём, а бодрствуем ночью. Благодаря крови умирающих животных мы можем путешествовать по реке времени и жить вечно в царстве милосердной Тьмы.
Когда-то мы, как и холмовые шавки, заключили союз со Стражами, только ваши воины постоянно нарушали перемирие и разоряли наши гнёзда. Наших богатств стало недостаточно, чтобы удовлетворять непомерную жадность ордена. Союз был разорван, и на нас объявили охоту, словно мы какие-нибудь неразумные варги.
Я знала. Я догадывалась с самого начала, но не позволяла себе думать об этом. Мне так хотелось... но нет, человеческие мужчины не могут быть настолько хороши.
— Ты лгал мне.
— Прости. Если бы я сказал правду, ты бы испугалась и убежала, — Найт сокрушённо отвернулся.
Молчали. Каждый о своём.
— Боишься меня? — спросил он тихо-тихо.
— А стоит бояться?
Найт притянул меня к себе и поцеловал так, как не целовал никогда до этого.
— Когда весь мой клан вырезали, от горя и отчаяния я погрузился в долгую летаргию. Твоя тоска, твоё одиночество, так похожее на моё собственное, пробудили меня к жизни. Твоя любовь дала мне силу. Да, вместо вина я пью кровь, а яркому солнечному свету предпочитаю ласковый лунный, но чувствую я также, а может и острее, чем люди. Сейчас ты можешь уйти, но можешь и остаться. Тогда я покажу тебе владения ночи, открою сокровенные тайны реки времени, проведу подземными тропами в вечный город Тьмы, где мы сможем быть счастливы вместе. Отдыхай. Я вернусь завтра после заката и приму любое твоё решение.
Найт ушёл.
Плакать больше не получалось. Опустошение резало воспалившиеся веки. В жилах липким комом вместе с кровью застывал страх. Но не перед демоном, не перед Найтом. Всё, чему меня учили, говорило, что я должна бежать отсюда и бежать сейчас, когда светло, но что-то держит. Безнадёжность. Я точно знаю, что будет там — замужество без любви, побои, унижения и лживые рассказы о доблести ордена, а Найт предлагает мне нечто новое. Если я рискну, возможно, обрету счастье или погибну, но это лучше, чем медленное увядание в неволе от ядовитого предательства своего племени.
24.
Они обходили чёрный дом сбоку, прятались в клочьях стылого тумана. Взбитый снег едва слышно скрипел под сапогами. План действий оставался для Вейаса загадкой — слуга отмахивался от вопросов, словно просил не отвлекать от чего-то важного. Он крался, выставив серебряный клинок, за который так и не поблагодарил, кстати. Воспринял, как должное, будто не простолюдин, а равный, а то и выше. Наверное, поэтому Йорден постоянно его шпыняет — бесится, что слуга, даже не стараясь, гораздо больше похож на высокородного, чем он сам. Интересно, здоровяк, часом, не бастард кого-то из великих? Может, надеется за выслугу в орден попасть?
Здоровяк
— Он её что просто отпустил?! — бранясь себе под нос, слуга побежал обратно.
Как только они выглянули из-за угла, Вейас понял, в чём дело. Лайсве стояла перед Йорденом посреди улицы. Смертельно бледная, она походила на привидение, но держалась, как и прежде, гордо. Нестерпимо захотелось её обнять и унести отсюда. Не сдержав эмоций, Вейас бросился к ней. Зря. Только разозлил. Лайсве назвала его предателем. Так он себя и чувствовал, когда согласился отдать её Йордену. Плешивый шакалёнок ещё посмел на неё замахнуться. Сволочь!
Вейас опрокинул негодяя на землю, и они покатились, колотя друг друга. Кто-то кричал, дёргал за плечи, пытаясь оторвать от верещавшего, словно девчонка, Йордена. Но Вейас ничего не слышал, не понимал из-за бешено стучавшей в ушах крови.
Грохот оглушил. Вейас оторвался от Йордена, только чтобы увидеть, как Ходок теснит Лайсве обратно к дому. Спохватились уже все: наперсники взялись за оружие, Йорден поднялся и встал на изготовку, сам Вейас наставил клинок на демона. Только слуга лежал у стены одного из заброшенных домов и ошалело встряхивал головой, пытаясь прийти в себя.
— Пятеро на одного — не слишком благородно для Стражей, не находите? Надо бы уровнять шансы, — Ходок хлопнул в ладоши.
Сероватая дымка словно порождала давешних тварей с головами летучих мышей. Они окружили ищеек плотным кольцом и сжали, заставляя сбиться в кучу, спина к спине.
— С мелкими сошками разберётесь сами, а убийцу оставьте мне! — скомандовал Ходок и направился в сторону уже поднявшегося слуги.
Выглядел здоровяк помято, с виска по щеке стекала тонкая струйка крови. Ух, и хорошо его приложило!
— Что, думал, так легко заманить меня в ловушку, отвлекая на более слабых противников? — усмехнулся Ходок. — Ан, нет, я не такой простак, как те, с которыми ты сражался раньше. Скольких ты убил? Три дюжины или даже полсотни? Да ты же весь смердишь нашей кровью. Ничего, я отомщу за всех!
Слуга обтёр щёку рукавом. Спина распрямилась. Рука крепко сжала эфес. Маска безразличия спала с лица, явив презрительно-ледяную ярость.
— Хашк эм леите, укюс-тене, — прошипел он на непонятном наречии. Ходок оскалился и, забыв про разговоры, кинулся на здоровяка.
Дальше Вейас мало что видел. Скопом налетели остальные твари, отделили друг от друга. Вейас стойко отбивал сыплющиеся со всех сторон атаки. Серебряное оружие единственное наносило демонам значительные раны, обжигая шкуры и обдавая запахом палёной плоти. Но у других товарищей такого преимущества не было. Вейас пытался достать до них телепатией, но в суматохе боя сконцентрироваться не получалось. Да и твари наседали так, что ни мгновения не оставалось на передышку.
Пот застилал глаза. Воодушевление схваткой отступало, оставляя ощутимую ломоту в мышцах, реакция замедлялась. Вейасу удалось достать парочку противников, если не убить, то хотя бы вывести из боя: одному отрубил лапу по локоть, второму проткнул грудь насквозь. Но меньше тварей не становилось. Место павших бойцов занимали новые. Нужно было отступать, но направление для бегства определить не получалось из-за густеющего тумана.