Страждущий веры
Шрифт:
— Что стал, кулёма? Быстрее вещи собирай. Не хочу больше ни часа задерживаться в этой дыре! — с порога принялся понукать слугу Йорден.
— А как же твой раненый товарищ и моя сестра? Как же твой друг Дражен, неужели ты не хочешь за него отомстить? — удивлённо моргнул Вейас. — А весь этот город? Если мы не остановим Ходоков сейчас, к приезду другого отряда Стражей здесь камня на камне не останется.
Йорден презрительно скривился.
— Что Дражену дела живых, когда он уже на том берегу? А я хочу остаться на этом. Город и без того вымрет рано или поздно — ничего в таком гиблом месте не приживётся. А уж до сумасшедшей потаскушки, соблазнившейся на вшивого
Вейас сжал руку в кулак, чтобы расквасить наглецу всю его самодовольную рожу. Но слуга опередил. От сильного удара по лицу Йорден полетел на пол, глупо взмахнув руками.
— Как же долго я мечтал это сделать, — пробормотал здоровяк, с нескрываемым удовлетворением глядя, как Йорден сплёвывает с разбитых губ кровь.
— Ты чего?! Ты не должен! Я всё расскажу отцу. Можешь распрощаться с местом в ордене навсегда! — совсем уж жалко проскулил Йорден, с кряхтением подбирая себя с пола.
— Как будто оно мне хоть когда-то светило, — безразлично отмахнулся слуга. — Хотел уйти ещё до отбытия из Заречья, но ваш отец упросил проводить вас в Белоземье на помолвку. Зачем я поехал с вами дальше, и сам не знаю, но возвращаться не намерен. Я хочу убивать демонов, а не прислуживать трусам и подлецам. Ваша принцессочка пускай и не самая умная, но не виновата в том, что к ней привязался Ходок. На её месте могла быть любая, а в смерти Дражена, если уж на то пошло, виноваты те, кто делал ему поблажки. Не научил сражаться и помнить, что сегодня ты охотник, а завтра жертва. Это сказано в вашем же красивеньком и благородненьком Кодексе, который, как оказалось, всего лишь пустые слова на бумаге.
Он замолчал, переводя дыхание, и повернулся к Вейасу:
— Идём к твоим друзьям-туатам. У меня есть запасной план. Либо убьём гада, либо сами сдохнем.
Вейас кивнул, злорадно поглядывая на растерявшего всю спесь Йордена. Очень хотелось пнуть сапогом напоследок, но лежачих не бьют, иначе он сам станет таким же тщетным.
— Ну и валите! — крикнул шакалёнок, с трудом поднимаясь на ноги. — Пускай они вас обоих сожрут, Мидгард только лучше станет. А ты, цыплёночек, не надейся, что эта сволочь будет служить тебе верой и правдой. Он всех предаёт!
Вейас не выдержал и всё-таки сжал его голову телепатическими клещами. Не сильно, просто чтобы заткнулся.
Вейас сомневался, что туаты пустят его во дворец с чужаком, от которого «смердит пролитой кровью демонов». Но привратники без лишних вопросов провели их в уже хорошо знакомый гостевой покой. Вскоре явилась сама Эйтайни и придирчиво проверила их раны. Осмотрела повязки, поводила над ними руками, шепча заклинания, но работой целительницы осталась довольна и перелечивать не стала.
Когда она собралась уходить, Вейас последовал за ней в коридор, чтобы перекинуться парой слов наедине:
— Ты ошиблась. Суженый Лайсве сбежал отсюда, как последний трус, стоило Ходоку обнажить клыки.
— Я никогда не ошибаюсь, — снисходительно усмехнулась принцесса, бросив короткий взгляд на дверь в гостевой покой, и скрылась за поворотом.
На следующий день их проводили в тронный зал, в котором Вейас когда-то просил руки принцессы у короля Ниама. Вместо него на мраморном троне восседала Эйтайни, чьи плечи укрывал отороченный роскошным соболиным мехом плащ. Зелёными кристаллами посверкивал надетый на голову серебряный венец в виде переплетённых цветков вереска.
Ярусы ступеней у стен полностью занимали туаты, большинство из них были вооружены
Эйтайни пригласила их говорить к установленной недалеко от трона деревянной трибуне. Вейас пропустил к ней слугу, чтобы тот сам поведал свой план.
Здоровяк предлагал сразиться с фантомом внутри иллюзорного мира, который тот создал для Лайсве. Во время новолуния фантом попытается окончательно её обратить — тогда он будет наиболее уязвим, а Лайсве сможет увидеть его истинную суть и сама лишит силы. Это последний и единственный шанс её спасти. После обращения её уже будет не вернуть.
— Разумный план, — взяла слово Эйтайни, обхватив ладонями ручки трона в виде бараньих голов. — Именно это пытался сделать мой отец, только у него ничего не вышло. Почему ты думаешь, что у тебя получится?
— Ваш отец не ненавидел их так, как я, — ни капли не смущаясь ни перед толпой, ни перед монаршей особой, ответил слуга. Словно и сам был королевских кровей.
Эйфория от моральной победы над Йорденом прошла, и теперь Вейас наблюдал за здоровяком с тревогой. Откуда этот парень так хорошо знает повадки демонов и почему так горит желанием сложить голову, сражаясь с ними за чужой город и чужую сестру? Может, последние слова Йордена пробудили мнительность, а, может, дело было вовсе не в этом. Какая-то мысль теплилась в глубине сознания, но как только Вейас цеплял её за хвост, она ускользала. Или он сам её выпускал.
Эйтайни поддержала и даже настояла на плане слуги. После долгих объяснений и споров остальные туаты согласились, хотя поглядывали на здоровяка с такой же подозрительностью, как и Вейас. Но самого слугу, похоже, ни их демоническая природа, ни отношение не волновали, пока туаты были согласны сражаться против Ходоков.
Новолуние наступало через четыре дня. Очень удачное обстоятельство по заверению слуги. Достаточно времени, чтобы зализать раны и подготовиться к новой битве, но слишком мало, чтобы расслабиться и потерять бдительность. А пока Вейас уговорил слугу на несколько тренировочных поединков. Хоть и совсем чуть-чуть, но успел понаблюдать за его мастерством. Ни в какое сравнение с тем, как дрались подкупленные отцом поединщики или даже рыцари на турнирах: ловко, с воображением и нечеловеческой выносливостью. Так хотел научиться и Вейас, не напоказ, а по-настоящему, чтобы в следующий раз ни перед кем не унижаться и защищать сестру самому.
Им выделили просторный пустой зал, сырой из-за бьющего из стены водопада и слабо освещённый тонкими прожилками зелёного кристалла. Не почитаешь, конечно, но для тренировки сойдёт.
— У тебя слишком напряжённая стойка. Противоположную от руки с мечом ногу выставь вперёд, а вторую согни в колене. Так ты сможешь двигаться намного быстрее, — наставлял здоровяк. — А теперь пусти лезвием волну. Пока ты так делаешь, никто сквозь твою защиту достать не сможет, только со спины.
— Я знаю азы. Может, уже начнём бой? — проворчал Вейас, становясь в нужную позу.
Здоровяк безразлично кивнул.
Впервые за всю жизнь Вейас настолько выкладывался. Очень хотелось победить, хотя бы не ударить в грязь лицом, но здоровяк словно предугадывал все удары и отражал их, играючи, а сам ни разу не сделал атакующего выпада, почти как отцовские поединщики. Злясь на свою неумелость, Вейас стал неаккуратен и принялся безрассудно рисковать. Замахнулся слишком резко, а когда противник вместо того, чтобы отбить, ушёл в сторону, Вейас потерял равновесие и припал на колено.