Страждущий веры
Шрифт:
Возможно, Микаш был прав. Я действительно влюбилась в героя нянюшкиных сказок, поэтому мне не хотелось принимать его настоящего. Но теперь… Нет, наверное, боги для такой любви не предназначены. Это запретно.
Над ухом зажужжало насекомое, разрушив пленительную иллюзию. Видно, и в Тэйкуоли водятся неприятные создания. Жужжание становилось громче, перерастало в гул. Тысячи голосов едва не разорвали мне уши.
— Берегись! — закричала я.
Из огненных озёр поднялась огромная чёрная волна и нависла над погружённым в работу Безликим. Мгла настигла нас!
Бог развернулся прыжком и выхватил меч.
Одно из щупалец проскользнуло сквозь стальной шквал и вонзилась глубоко в плечо. Легион злорадно расхохотался. Стиснув зубы, Безликий снёс пику, но сбился с ритма.
Сердце замерло в груди. Мгла разорвёт Безликого! Или нет, она разорвёт Микаша, а Безликий огненным котёнком забьётся в щель — его не раз называли трусом.
И тогда настанет моя очередь.
Тэйкуоли пробудилась. Духи от мала до велика устремились к месту схватки. Скопом они навалились на волны чёрной воды, раздирая её в клочья. Смельчаки на передовой погибали, проглоченные мглой, но их место занимали другие. Все, не сговариваясь, пытались спасти своего кумира. Я завидовала их сплочённости и отваге.
Я заметила Свинтуса. Мгла опутала его тонкими лентами. Короткий писк — они сжались до предела. Тело духа лопнуло, как дыня. Даже лужицей не растеклось: мгла слизнула её.
Сердце сжалось от ужаса и жалости. Не могу безучастно смотреть на эту бойню! Я попыталась встать, но невидимые путы связали меня по рукам и ногам. Безликий не пускает? Почему мне нельзя хоть чем-то помочь?!
Духи добились своего. Безликий получил передышку и воткнул меч в полыхающую алым трещину. Полился монотонный речитатив, заплясали руки, сплетаясь в таинственные жесты. Мгла взревела в бессильной ярости. Стремительный водоворот затягивал её обратно. Озёра успокаивались, разглаживалась алым бархатом. Лишь мелкая рябь чёрными кругами шла по поверхности.
Безликий приблизился ко мне и без сил рухнул рядом. Духи, те, которые ещё могли, спешили к нему.
— Спасибо, не надо было, — едва слышно выдохнул он.
Золотой олень опустился у его плеча и вылизал рану, заживляя её, как когда-то Свинтус лечил Вейаса. Бедный добрый малыш!
Путы отпустили, и я придвинулась ближе к Безликому.
— Не получилось, да?
Он вытянул залеченную руку, разглядывая кончики пальцев.
— Слишком много сил ушло на восстановление печатей. И ещё больше на прозябание в норе. Нужно было вызвать брата на последний бой. Не победил бы, так хоть ушёл в забвение быстро. Героем, а не всеобщим посмешищем.
— От моей жертвы никакого толка? Надо было выбрать кого-то получше.
Я отвернулась и всхлипнула. Его ладонь легла поверх моей и легонько сжала.
— Нет. Легион, судьба мира, Тень — это моя ответственность. Это я не справляюсь. Это мой отец должен был выбрать кого-то получше, более смелого, сильного и умного. Всё, что я могу — каждый раз расписываться в неудачах, бежать и прятаться. Позволять другим умирать за себя.
Я повернула голову и разглядывала в золотистом свете его профиль. Печальный и поникший. Я коснулась губами его ледяной щеки, чтобы хоть
— Почему ты стал таким? В сказках ты легко разил полчища демонов, учил людей мудрости, спасал всех и каждого. Ты ведь был таким на самом деле. Когда ты сражался с Легионом, я почти видела тебя прежним. Что тебя сломало?
— Нетореные тропы, — он закрыл лицо ладонью и смотрел сквозь растопыренные пальцы вверх. — Я думал, у меня хватит сил, думал, что смогу дойти до конца и изменить судьбу не только для себя, но и для всех. И я шёл, невзирая на тяготы, на тех, кто оставался позади. Нигде надолго не задерживался, не щадил ни близких, ни даже себя. Знаешь, как трудно богу жить среди смертных, которые постоянно сомневаются в нём? Каждый день доказывать свою силу, чтобы они шли за мной и слушали меня. Нельзя показывать слабости, побыть одному, отдохнуть. Мне приходилось спасать всех, кто звал, иначе бы они сказали: «Что ты за бог, раз бросил нас в беде?» Тысячи тысяч голосов разрывали мне голову. Я терпел, держался из последних сил. Пока не иссушил себя до дна. Это и был конец моей нетореной тропы. Знаешь, что я там увидел? Что смело моё мужество и заставило забиться в самую глубокую щель на краю света? Что переломило мне хребет и оставило мучиться в вечной агонии между жизнью и смертью?
— Вэс? Демон?
От его рассказа сделалось жутко. Я не могла сдержать жалость. Сожаление о том, что его деяния на благо всех людей так дорого ему стоили.
Безликий долго молчал. Переводил дыхание.
— Демон, худший из всех. Он победил меня, отнял имя и лицо. Превратил в тень меня прежнего. Им был я сам.
Он повернулся и заглянул мне в лицо. Печальная улыбка играла на устах. Он не злой, нет, язвительный, полный горечи и тоски — но не злой.
— Не плачь. Я не хотел перекладывать тяжесть мировой тверди на твои плечи. Всё будет хорошо. Я отыщу способ. Ты просто верь.
Он вытер большим пальцем мокрые дорожки с моих щёк. От полного участия взгляда внутри всё переворачивалось. Так хотелось хоть как-то ему помочь... и себе. Но что я могу?
— Может, ещё одна жертва?
— Кровь демона бесполезна, — Безликий качнул головой, продолжая прожигать взглядом.
Вейас рассказывал, что в одном глухом селении жрец требовал, чтобы к нему приводили невест перед свадьбой. Говорил, боги желают, чтобы для процветания будущей семьи те пожертвовали своей невинностью. Брат потешался над предрассудками, в том числе и моими. А я думала, какой подлец тот жрец, что так бесстыдно пользуется данной ему свыше властью. Но вдруг в его словах была доля истины? В любом случае ничего лучшего я предложить не могу.
— Я не об этом.
Он смешно нахмурился. Я придвинулась ближе, делая вид, что хочу прошептать ему на ухо, но вместо этого легонько коснулась губами шеи. Он застыл, затаил дыхание. Хорошо!
Я поцеловала приоткрытые от удивления губы. Твёрдые, морозные, как и он сам.
— Плохая идея, — пробормотал он.
Не сопротивлялся, нет, продолжал смотреть в заворожённом оцепенении. Я засмеялась. От предвкушения голова шла кругом, а тело наливалось лёгкостью. Никогда не чувствовала себя так раскованно. Стыд забыт. Ни одной здравой мысли в голове. Только он, его образ, запах снега. Мои мечты, которые я так долго скрывала даже от себя.