Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела
Шрифт:
— Когда генерал Вараллен сообщил мне некоторые детали дела, ради которого вы сюда приехал, я счел полезным разыскать господина Рэриха. — Пояснил посол, устраиваясь на диване напротив Норина. — Я знал, у него есть, что вам рассказать.
— Совершенно верно, ваше превосходительство. — Закивал толстячок. — Дело в том, что мы с полковником давние сослуживцы и коллеги. После того как последние воинские части империи были выведены из бывшей колонии, Хоремхер уволился из армии и остался в Вудуристане.
— Зачем? — поинтересовался Норин. — Неужели
— Представьте себе, он беспокоился об этой стране даже больше, чем некоторые ее руководители. — Подвигав животом, Клим Рэрих устроился в кресле поудобнее и продолжал. — Полковник Хоремхер, после отставки работал в области культурных ценностей и художественного наследия Вудуристана. Если быть точнее, то он пытался препятствовать разворовыванию музеев и хранилищ, созданных имперской администрацией и оставшихся без присмотра после того, как империя отсюда ушла. Он сорвал несколько попыток вывоза предметов искусства за океан, за что снискал особую нелюбовь среди местного руководства.
— Совершенно верно. — Подтвердил слова Рэриха Кашшал. — Сначала его пытались купить, когда поняли, что это бесполезно, его попытались убрать физически.
— Убить. Говорите прямо. — Произнес Норин.
— Извините, профессиональная привычка. — Усмехнулся глава дипмиссии.
— На полковника несколько раз насылали зомби и наемных убийц… — Продолжал Рэрих. — А когда он все же уехал…
— То до него дотянулись молнией. — Закончил за него Норин.
— Что, простите? — удивился человек.
— Полковник скончался от удара молнии. — Пояснил свиб. — Наши эксперты пришли к выводу, что она была искусственного происхождения.
— А разве такое возможно? — толстяк удивленно посмотрел сначала на Норина, потом на Кашшала, но кекропид оставался спокойным с непроницаемым лицом, словно на важных политических переговорах. Норину подумалось — господин посол, наверняка превосходный игрок в покер.
— Что именно произошло и кто за этим стоит — это как раз то, что и предстоит нам выяснить. — Деликатно пояснил Рэриху Норин. — Известно ли точно, кто именно покушался на полковника, когда он был еще здесь, в Вудуристане?
— К сожалению, у меня только предположения и догадки. — Виновато развел руками Рэрих. — По этому поводу больше известно госпоже Ханне. Она курировала благотворительный фонд, через который работал Хоремхер.
— Когда мы можем встретиться с госпожой Ханной? — поинтересовался Норин.
— Вы уже со мной встретились. — Послышался волевой голос и в комнате появился еще один кекропид.
Точнее кекропида. Весьма не молодая, насколько мог судить Норин, хотя сказать трудно. Определить реальный возраст у этой расы можно только по длине их тела, а госпожа Ханна была длиннее Кашшала чуть ли не в полтора раза. Как и Кашшал, такая же некрасивая лицом с немигающим взглядом.
При ее появлении, молодежь возле фуршета чуть тарталетками не подавилась, настолько впечатляющей казалась эта кекропида, на голову выше не маленького
— Здравствуйте. — Только и смог он выдавить сдавленным голосом, плюхаясь обратно туда, где сидел.
— Итак, я готова ответить на все ваши вопросы. — Проговорила Ханна, усаживаясь радом с Кашшалом и пристально вглядываясь в растерявшегося от чего-то Норина.
Эльф похлопал себя по карманам, словно чего-то искал, но тут же вспомнил, что он профессионал своего дела, да еще и молодое поколение смотрит. Взяв себя в руки, он перешел к делу.
Молодежь, не вмешиваясь в процесс, наблюдала со стороны и мотала на ус, как следует вести следственные мероприятия. Допрашивать высокопоставленных и уважаемых лиц им еще не выпадало, и теперь они внимательно наблюдали, как это надо делать.
Норин оправился от первого впечатления, которое произвела на него колоритная кекропида и перешел к делу. Тактичными, деликатными, но в тоже время четкими и выверенными вопросами он выяснил: полковник Хоремхер за время службы успел обзавестись в Вудуристане обширными связями с местными представителями культуры и музейными работниками. А так же с теми, кто готов был заплатить немалые деньги, за возможность перетащить к себе в коллекции эти самые музейные ценности. Причем с последними, когда возвращался на родину, полковник расстался далеко не друзьями. Норин и остальные уже выяснили, домой Хоремхер вернулся, чтобы донести до руководства страны факты массового воровства, но в канцелярии верховного либо не придали этому значения, либо не стали поднимать скандал в стране, которая уже давно не является частью империи. А дальше правдолюбивый полковник ничего сделать не успел. До него все же дотянулись с другого континента.
— В таком случае, стоит заняться непосредственно теми скупщиками краденого, с которыми конфликтовал покойный полковник. — В задумчивости произнес Норин, откидываясь в кресле и подпирая подбородок. — Эти товарищи первые на подозрение. Вы знаете, где их найти? — повернулся он к змеелюдам.
— Найти их не трудно. Как на подбор все богатые и уважаемые жители города. — Чуть усмехнулся Кашшал. — Но, прежде чем начать копать под этих «достойных» граждан, следует поговорить с самым значительным местным боссом.
— Господин посол прав. — Кивнула Ханна. — Помогать он, конечно, не станет, но хотя бы обозначить его нейтралитет в этом вопросе очень даже стоит.
— Да-да, отметиться у Барона стоит. — Согласился с кекропидами Рэрих. — Чтобы потом под раздачу не попасть.
— Стесняюсь спросить, — не меняя позы, вскинул бровь Норин, — уж не о Бароне ли Самети вы говорите?
— Других баронов здесь с роду не признавали. — Улыбнулась Ханна некрасивой улыбкой.
— А может быть такое, что он…