Стражи Сердца. Единственная для пустынников
Шрифт:
Вытянув ноги и руки, сладко потянулась, упав на спину. Пустынники тут же зашевелились, разворачиваясь, и меня надежно опутало тяжелыми руками, заключая в горячий плен.
— Тай…
— Икинджи, — машинально поправил красноволосый, напоминая о наших шпионских играх.
— Почему икинджи?
Не дав еще сильнее себя обнять, перевернулась на живот и подперла подбородок рукой.
С этого ракурса они выглядели еще милее в своей расслабленности. Поражаясь этому открытию, я осторожно убрала с лица Ворона упавшую на
— Потому, что я второй.
— И как это определяется? — подняв пятки к потолку, я поболтала ногами, вытягивая пальчики.
— Так положено, — Тайпан широко зевнул на полуслове, но продолжил. — Ворон старше, поэтому он коджа. Я младше, поэтому икинджи. Видишь? У него две сережки.
Бросив взгляд на манящие и интригующие украшения, порочно закусила губу, разглядывая трепетные кружочки мужских сосков, проколотые серьгой.
Страшно хотелось их потрогать, узнать, какой на это будет реакция, но я позволила себе только на секунду закатить глаза, чтобы это представить, пока пустынники делают вид, что спят.
— Они тебе нравятся, — не спросил, а резюмировал Тайпан.
— Они… вызывают любопытство. Больно?
— Недолго, — ответил Ворон, накрывая мою лежащую на его щеке ладонь своей. — На нас быстро заживают раны.
— Они только для того, чтобы дать знать, кто старше? Не проще ли просто озвучивать возраст?
— Нет, — коварно улыбнувшись, Ворон медленно потянул мою руку вниз. — Они для того, чтобы нравиться тебе.
Чем сильнее клонились пальцы, тем тише становилось мое дыхание. Неприкрытая ласка при дневном свете выглядела куда правдивее, чем то, что происходило в ночной темноте. И оттого больше пугала своей честностью.
Скользнув подушечками по выдающемуся кадыку, опустилась ниже, к ямочке между ключицами. Будучи ведомой, с затаенным восторгом наблюдала, как ладонь скользнула по крепкой груди и, резко сместившись вправо, дала коснуться прохладного металла.
Ворон выдохнул, осторожно погладив моими пальцами темный кружочек с вдетым в него украшением, и тренированный живот напрягся. Фактурными мышцами слегка дрожа.
Дождавшись твердости, ладонь увели влево, прижимая подушечки к оставленному без внимания соску, слегка сдавливая сережку.
Наблюдающий из-под полуопущенных ресниц Тайпан медленно, словно хищник, приблизился, жарко целуя меня в шею. Вырвавшийся стон прозвучал словно запущенный в небо салют, сдавший мою заинтересованность под белым флагом, и Ворон, не отрывая от себя моих пальцев, поднялся на локте, прижимаясь к губам.
Это было так порочно и нежно, что буквально обезоруживало. Двойная неприкрытая ласка оглушала, не позволяя разобраться с правильностью и моралью, пока я отвечала Ворону на поцелуй, пытаясь поймать воздух для вдоха.
Пустынник увел лицо чуть в сторону, повторяя действия Тайпана и, как оказалось, его заменяя. Красноволосый не ждал, прижимаясь ко рту, освобожденному на мгновение, и опаляя его новым, еще более страстным поцелуем.
Мне казалось, что мозг уже расплавился, словно опущенный на раскаленную сковородку кусочек льда. Глаза отказывались открываться, будто пряча от меня реальность, и я просто следовала за губами, что сменялись раз за разом, полностью отрывая от мешающих мыслей.
— Эйше, — прошептал Ворон, чуть кусая мочку ушка. — Ты такая желанная.
— Да-а… — то ли ответ, то ли вопрос сорвался в воздух раньше, чем я сообразила.
— Сладкая, — вторил ему Тайпан. — Горячая… Влажная эйше.
Не хочу думать. Отказываюсь…
Но слова уже повисли в воздухе, разрубая тонкую материю откровенности:
— Мы заигрываемся в супругов.
— Мне нравится.
— Мне тоже, — словно не согласились пустынники, продолжая череду поцелуев, обжигающих шею, губы и лицо. — Хочу думать, что это так.
Распахнув глаза, сразу же столкнулась с алым горящим взглядом.
Тайпан смотрел в упор, считывая реакцию. Судя по чуть нахмурившимся бровям, она ему не нравилась.
— Чтобы стать нашей по-настоящему, нужно кое-что другое, — произнес он, предугадав волнение.
— Что же?
Спросила раньше, чем подумала. Словно мне не безразлично, словно это что-то чрезвычайно важное.
В голове полоснуло черной вспышкой, отрезвляя, но взгляд Тайпана, напротив, неожиданно повеселел наперекор ситуации.
— Например, знать наши имена.
Что?
Глава 44
Всю дорогу до Бел-рита у меня чесался язык.
Уши от гнева горели, а губы обиженно поджимались каждый раз, когда Тайпан, видя мой недовольный взгляд, ухмылялся.
Так и хотелось высказать им свое возмущение, но присутствие тащившихся рядом солдат и иррациональность моей обиды останавливала.
Ну, не сказали они, как их зовут на самом деле, что мне теперь с этого? Да, осознать, что тебя в некотором роде водили за нос, неприятно, но не смертельно. В конце концов, они не обязаны передо мной отчитываться! А с другой… Не слишком ли много всего было, чтобы продолжать скрывать свои имена?..
Жуки огорчения копошились внутри, царапая колючими лапками.
— Смотрю, ваша эйше чем-то недовольна? Не любит трахаться на природе? — вновь с невозмутимой прямотой поинтересовался Сиборг, даже не повернув головы в нашу сторону.
— Ей просто мало. Наша айше очень жадная до ласк. Иногда нам кажется, что ей нужен еще один муж, чтобы удовлетворить ее жажду.
Я только закатила глаза. Молча. В который раз.
Пообещав себе больше не реагировать на его шутки, сочащиеся откровением на грани пошлости.