Стражи утраченной магии
Шрифт:
В этот момент Шакур заметил дым.
Струйки дыма, закручиваясь, поднимались вверх. День стоял тихий и безветренный. И дым этот явно шел не от домашних очагов селения.
Шакур пришпорил лошадь и на полном скаку подлетел к селению тревинисов.
Он резко осадил лошадь и огляделся по сторонам. Он не заметил ничего необычного, во всяком случае, так ему сначала подумалось. Все деревянные лачуги, которые эти дикари называли домами, были сожжены дотла. В нескольких местах еще тлели обугленные бревна, дым которых он и заметил от озера.
Деревня была пуста. Ни души.
— Грисгель! — крикнул Шакур, привставая в седле, чтобы лучше видеть. — Пустота тебя возьми! Куда ты запропастился?
Никто не ответил. Порыв ветра понес дым вдоль бывшей деревни. Шакур поворачивал лошадь и вглядывался во все стороны. Только ветер, он один носился над пепелищами. Шакур не услышал никаких звуков. Казалось, звуки вообще исчезли отсюда.
Озадаченный, Шакур въехал на пепелище. Но и здесь, сколько он ни вертел головой по сторонам, он ничего не увидел. Тогда он подъехал к кругу, выложенному из белых камней. Шакур остановился. Живым и мертвым он провел в мире почти двести пятьдесят лет, но никогда еще не видел ничего подобного.
Наконец он нашел Грисгеля. Он нашел наемников и баака. Все были мертвы.
Труп Грисгеля лежал на земле. Тревинисы связали его по рукам и по ногам, загнали ему в живот кол и оставили умирать. Труп уже начал разлагаться. Вокруг тела Грисгеля лежали тела его солдат. У одних были перерезаны глотки, у других из пробитого глаза торчала стрела. В самом центре круга, на столбе, возвышалась отрезанная голова баака. Обезглавленный труп его представлял собой сплошное кровавое месиво. Земля и окрестные камни были обильно залиты кровью.
Вне всякого сомнения, здесь произошла тяжелая битва. Погибло немало тревинисов, но их тел Шакур не видел. Не увидел он и тел пеквеев, обычно живших по соседству с тревинисами. Шакур проехал туда, где жили пеквеи. Их жилища тоже были пусты.
Ясно было одно: тревинисы расправились с Грисгелем, наемниками и бааком. Потом они сами подожгли свои лачуги, забрали пеквеев и ушли. Но вначале они непременно должны были похоронить своих погибших.
Может, еще не все потеряно, подумал Шакур.
Знакомый с обычаями тревинисов, Шакур искал до тех пор, пока не обнаружил место погребения. Как он надеялся и ожидал, земля, которой они завалили вход, была утоптана совсем недавно. Тела тревинисов его не интересовали. Если только его предположения были верны, где-то здесь должно находиться и тело умершего рыцаря, отыскавшего Камень Владычества. Разумеется, Шакур был не настолько наивен, чтобы рассчитывать увидеть Камень висящим у мертвеца на шее. Однако он всерьез намеревался узнать, кому Владыка передал свое сокровище и куда отправил посланца с Камнем.
С помощью магии Пустоты Шакур мог оживлять мертвых. Нет, он не был способен снова вдохнуть в них жизнь, но этого ему и не требовалось. Ему нужно было оживить труп и привлечь туда успевшую отлететь душу, куда бы она ни направилась — к богам или в Пустоту. Лишь одно немного волновало Шакура — не опоздал ли он с оживлением. Обычно маг Пустоты, производящий подобный ритуал, должен был успеть это сделать в течение двух дней после смерти. Но со времени смерти рыцаря прошло уже несколько недель. Правда, ни один маг Пустоты и никакой врикиль не могли по силе сравниться с Шакуром. Он был готов вступить в борьбу с самими богами, только бы заполучить душу рыцаря.
Шакур приблизился к склепу и приготовился копать.
Земля вдруг яростно содрогнулась под ногами врикиля. Шакур попытался удержать равновесие, но земля качалась и вздымалась, и он упал. Землетрясение продолжалось не менее минуты. Потом толчки прекратились. Шакур поднялся и мрачно поглядел на склеп.
Совпадение? Возможно.
Шакур ступил вперед и вновь коснулся рукой земли… вернее, еще только попытался коснуться.
На этот раз землетрясение было намного яростнее первого. Земля буквально разверзлась у него под ногами. Только поспешно отскочив назад, он уберегся от падения в пропасть. И опять земля тряслась и вздымалась под его ногами. Шакур понял: стихия сильнее его.
Врикиль угрюмо поглядывал на склеп. Трещина была широкой и глубокой, однако сам склеп не пострадал. Вокруг него не обрушилось ни комочка земли. Шакур понял намек. Он не стал нарушать покой мертвых тревинисов и мертвого рыцаря, злорадно надеясь, что их тела съели крысы.
Шакур вернулся туда, где оставил лошадь. Испуганное животное стояло, выпучив глаза, но он не обратил на это внимания. Что ему теперь делать? Поиски завели его в тупик. Он вспомнил, что на языке одной из рас тупик в буквальном переводе означает «мертвый конец». Так оно и было. Хорошо хоть, что сейчас его повелитель занят взятием Дункара и продолжением войны. Но потом он обязательно вспомнит про Шакура, поскольку Дагнарус никогда не переставал думать о Камне Владычества. А когда он вспомнит, Шакур будет вынужден признаться, что потерпел неудачу.
Шакур знал, как его повелитель относится к неудачам.
Через некоторое время тот, кому теперь принадлежал кровавый нож Ланы, снова взял его в руки.
Шакур выжидал нужный момент. Смешавшись с силой Пустоты, врикиль перенесся разумом через Пустоту и крепко схватил руку, державшую рукоятку кровавого ножа. На одно мгновение Шакур увидел этого человека. Им оказался тревинисский юноша, перерезавший ножом глотку кролику.
Главное, связь была установлена. Шакур держал нить, позволявшую ему проникать в сны этого тревиниса. Лицо юноши запечатлелось у него в памяти.
Их разделяли сотни миль. Но Шакур мог ехать день и ночь, а тревинис нуждался в отдыхе. Врикиль быстро его настигнет.
Шакур провел в раздумьях несколько часов и даже не заметил, как стемнело. Тогда он вновь сел в седло и пустился в погоню за тревинисским юношей, чье лицо все время находилось перед его мысленным взором. Он будет следовать за этим лицом, как корабли орков плывут вслед за звездой, которая ярко светит на севере и которую они зовут путеводной.
Камень странствует, Шакур, — вспомнил он слова Дагнаруса. — Он движется на север… и на юг.