Стражи Волшебного мира
Шрифт:
Но она также понимала, что достижения в развитии новой науки угрожали этому равновесию. А друиды были недостаточно оснащены, чтобы как–то этому помешать.
— Я обязательно над этим подумаю, — сказала она ему, — но ничего больше обещать не могу. Я должна обдумать это. Я с уважением отношусь к тому, что ты говоришь, Эллич. Просто я не знаю, есть ли способ сделать так, чтобы задуманное тобой осуществилось.
Он улыбнулся:
— И я не знаю. Но если ты захочешь попытаться, если будешь достаточно доверять мне, чтобы поговорить со мной об этом, когда это станет необходимым, я думаю, мы сможем найти такую возможность. А теперь, пойдем. Хватит разговоров. Вернемся обратно и посмотрим, какие сладости приготовила Джера, чтобы завершить наш ужин.
Этим вечером они больше ни слова не сказали о своей дискуссии. Разговор постепенно вернулся в обычное русло, а когда Афенглу отправилась домой, то она вновь испытала чувство теплоты к дяде и тете. Она не думала о том, что ее попросили сделать и даже близко не подошла к принятию какого–либо решения, но она испытывала достаточно глубокое уважение к своему дяде, чтобы тщательно рассмотреть его предложение. У нее не было никаких сомнений в том, что она может довериться ему, но больше никому в Арборлоне.
Кроме, пожалуй, своей матери, однако, полагаться на мать было уже невозможно.
Эллич предложил проводить ее до дома, но она отказалась. Ведь она была друидом и умела обращаться с магией; ей не нужна посторонняя защита. Она шагала, закинув за спину рюкзак, и вдыхала прохладный ночной воздух, наслаждаясь звездным небом и думая об Афренджилл, желая, чтобы между ними все сложилось по–другому, и понимая, что такого никогда не будет. Как такое могло случиться? Ее мать больше с ней не разговаривала. Когда–то они были близки, но решение Афенглу стать друидом положило этому конец.
Ее отец погиб несколько лет назад в результате несчастного случая на охоте, когда Арлингфант была еще ребенком, поэтому Афен и мать стали фундаментом и сердцем их семьи. Когда она решила отправиться в Паранор, мать умоляла ее отказаться от своего намерения. Она настаивала на том, что не сможет справиться одна. К тому времени Арлингфант было десять лет и она уже вполне могла помогать по дому и хозяйству, но это не имело никакого значения для их матери. Афренджилл уже не мыслила разумно, даже не пыталась этого делать, и они расстались, накричав друг на друга, пока Арлингфант, рыдая, пряталась в спальне.
Во время своего первого визита обратно, Афенглу отправилась повидаться с матерью, намереваясь помириться с ней. Она подошла к двери и постучала, Афренджилл открыла дверь, молча уставилась на нее, пока дочь пыталась извиниться, а потом так же молча закрыла дверь. Арлингфант была вынуждена сбежать из дома, чтобы повидаться с ней, поскольку мать запретила ей общаться со своей сестрой.
При каждом своем возвращении Афенглу приходила к ее дому и стучала в дверь. Но теперь уже ее мать редко удосуживалась ответить. Арлингфант сказала, что даже не разрешает произносить имя Афенглу. Ее дочь для нее умерла, заявила она. Она умерла для всех.
Воспоминания об этом так сильно ранили ее, что она всхлипнула и остановилась, чтобы перевести дыхание. Ее мать, которую она любила, не хотела больше иметь с ней ничего общего, и несмотря на то, что Арлингфант убеждала, что со временем это пройдет, Афенглу была уверена в обратном.
В свете этого, просьба ее дяди подумать над тем, чтобы покинуть орден и вернуться в Арборлон, заслуживала рассмотрения. Все, что было плохого в ее жизни, что делало ее несчастной, было результатом ее решения вступить в орден. Настало ли время ей оставить орден? Неужели она не все видела так четко, как думала? Она любила свою работу, своих коллег друидов и то, ради чего прилагала столько сил.
Но может быть этого было недостаточно.
Может…
Она знала, что после ночной атаки опасность не миновала, ее чувства были обострены, а сторожевая сеть раскинута во все стороны, поэтому она ощутила что–то похожее на почти неразличимый шелест ткани, когда из темноты позади нее появилась облаченная в черное фигура, и у нее оказалось достаточно времени, чтобы отскочить в сторону и избежать удара его клинка. Она сразу же поняла, что это был тот же самый мужчина, что напал на нее прошлой ночью. Но вчера он застал ее врасплох, и она уже мысленно решила, что снова ему это не удастся. С того момента, как она отправилась из дворца, чтобы отужинать с Элличем и Джерой, она присматривалась и прислушивалась, ожидая, что он попытается напасть.
И тем не менее, он чуть не добился своей цели.
Она прокатилась по траве и снова поднялась на ноги одним плавным движением, отбросив свой рюкзак и приготовившись к атаке, как только он опять вылетел из темноты. Кем бы он ни был, так легко он не сдастся. Не дожидаясь, она контратаковала. Эльфийка резко упала на землю, как только они сблизились, крутанулась и ударила ногами по его лодыжкам, сбивая нападавшего с ног. Он потерял равновесие и упал, но мгновенно поднялся. Он снова рванулся на нее и Афен еще раз отклонилась в сторону, избегая очередного выпада клинка. Он был быстр и опытен и у него было достаточно времени, чтобы найти свою мишень. Однако у нее уже была наготове магия, вспыхивая на кончиках пальцев, и когда он опять напал, она использовала ее. Белый огонь вырвался из ее рук, врезался в него и отбросил назад, как тряпичную куклу. Она приложила гораздо больше силы, чем намеревалась, но на корректировку не было времени. Его унесло назад, как будто кто–то с силой потянул веревку, ударив о дерево; мужчина широко расставил руки, пытаясь смягчить удар, но это его не спасло.
Он сполз вниз и лежал неподвижной грудой.
Афен осторожно приблизилась. Нападавший не шевелился. Она опаслив коснулась его носком ноги, готовая к тому, что тот вскочит на ноги и снова бросится на нее. Но он никак не отреагировал. По–прежнему пользуясь сапогом, она перевернула его. Голова мужчины неуклюже болталась из стороны в сторону.
Его шея была сломана.
О, духи, подумала она, ужаснувшись содеянным.
Эльфийка подняла валявшийся в стороне кинжал, которым убийца пытался нанести удар. Это было оружие из Южной Земли, выкованное в одном из городов Приграничья, возможно, в Варфлите, где именно так умело обращались с клинками. Она присела рядом с ним на колени, по–прежнему настороженная, готовая отреагировать, если он пошевелится. Но когда она откинула черный капюшон, который скрывал черты его лица, глаза оказались неподвижными и направленными куда–то вдаль. Она внимательно рассмотрела его лицо, пытаясь понять, кто он такой.
Она раньше никогда его не видела.
Обыск его одежды не дал никаких зацепок о том, кем он был и откуда. Он был человеком, не эльфом, и она ощутила небольшой всплеск облегчения. Афен не хотела думать, что эльфы страстно желали увидеть ее мертвой.
Было ли ее убийство намерением именно этого мертвого человека, или он служил кому–то еще?
Она вспомнила, что прошлой ночью их было двое…
Она повернулась, чтобы найти рюкзак, осматривая землю, куда его бросила, но тот исчез. Итак, подумала она, один нападет на нее, а другой крадет рюкзак. Небольшая вариация вчерашнего нападения, и на этот раз они добились успеха.