Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений
Шрифт:
Макбет не противился, когда Джейми откинул подол его килта.
Взглянув через плечо Джейми на рану, я поняла, почему Макбет не подпускал нас к себе. Удар меча или пики угодил ему прямо в пах и скользнул вниз. В результате мошонка оказалась надорванной с одной стороны, и одно яичко беспомощно повисло, готовое того и гляди оторваться. Его бледно-розовая поверхность походила на облупленное куриное яйцо.
Джейми и еще два или три человека, лежавшие поблизости, при виде раны побледнели. Я заметила, как один из них непроизвольно сунул руку под одеяло, желая
Несмотря на то что рана выглядела ужасно, само яичко казалось неповрежденным, кровотечение было не сильным. Я коснулась плеча Джейми и жестом показала ему, что рана не опасна. Радостный, Джейми дружески потрепал Макбета по колену:
— Дела не так уж плохи, Макбет. Не беспокойся. Ты еще будешь отцом.
Этот крупный мужчина лежал потупившись, но при этих словах поднял свой взгляд на командира:
— Да я об этом не думаю. У меня уже есть шестеро ребятишек. То же самое говорит мне жена, когда я… — Лицо Макбета залилось краской, когда со всех сторон послышался смех и веселые шутки.
Джейми взглянул на меня, как бы заручаясь поддержкой, и, перестав смеяться, твердо заявил:
— И в этом смысле тоже все будет в порядке.
— Благодарю вас, сэр, — прочувствованно сказал Макбет, полностью уверовав в слова своего командира.
— Но для этого, — серьезно продолжал Джейми, — его необходимо пришить. Так что решай, дружище. — Он полез в открытый саквояж, где я держала изготовленные мною самодельные иглы. Намучившись с иглами, которыми обычно пользовались брадобреи, открывающие кровь, я изготовила три дюжины собственных, отобрав для этой Цели самые лучшие вышивальные иглы, какие только могла достать, нагрела их над пламенем спиртовки, слегка согнула, придав им форму полумесяца, необходимую для сшивания поврежденных тканей. Затем изготовила свои собственные хирургические нитки — кетгут. Очень кропотливое занятие, но, по крайней мере, я была уверена в стерильности своих материалов.
Тонкая хирургическая игла выглядела крошечной, будучи зажатой в больших пальцах Джейми.
Судя по тому, как неуклюже Джейми, высунув язык от усердия, пытался вдеть нить в хирургическую иглу, его компетентность в области медицины была весьма ограниченной.
— Или я сделаю это сам, или… — Он умолк на полуслове, так как уронил иглу и принялся искать ее в складках пледа Макбета. — Или, — повторил он с победным видом, поднимая только что найденную иглу перед изумленными глазами пациента, — это сделает моя жена.
Легким кивком Джейми подозвал меня к постели Макбета. Я изо всех сил старалась держаться как можно более непринужденно. Взяла иглу из неловких рук Джейми и мгновенно вдела в нее нитку.
Макбет переводил свои большие глаза с моих рук на огромные лапы Джейми, который старался к тому же придать им неуклюжий вид, выставляя напоказ искривленный палец. Мои же небольшие руки казались очень ловкими. Да так оно и было на самом деле. Наконец Макбет откинулся назад с покорным видом и пробормотал, что согласен, чтобы «женщина» прикоснулась к его интимному месту.
— Да ты не
Под дружный смех моих помощниц и пациентов Джейми хотел встать и уступить место мне, но я остановила его, сунув ему в руки небольшой флакон.
— Что это? — спросил он.
— Разбавленный водой спирт, — ответила я. — Жидкость для дезинфекции. Чтобы у него не возникло воспаления или чего-нибудь похуже, рану необходимо промыть.
Макбет, будучи раненным, прошел немалый путь пешком, поэтому вокруг раны скопилось немало засохшей крови, а также грязи. Пшеничный спирт являлся неплохим дезинфицирующим средством, даже наполовину разбавленный дистиллированной водой. Это было единственное эффективное средство против инфекции, и я упорно продолжала им пользоваться, несмотря на крики пациентов.
Джейми перевел взгляд с флакона на рану и слегка поежился. Он уже испытал его действие, когда я обрабатывала ему рану на боку.
— Ну, Макбет, лучше пусть тебе, чем мне, — сказал он, опустившись на колени, и вылил содержимое флакона на поврежденную часть его тела.
Душераздирающий крик сотряс стены дома, и Макбет скорчился, словно раненая змея. Когда крик наконец стих, лицо у него было зеленоватого цвета. Но он уже не противился тому, чтобы я приступила к делу, невзирая на боль. Большинство раненых стойко переносили все, что мы проделывали над ними, и этот не был исключением. Он лежал не двигаясь, ужасно смущенный, уставившись на пламя горелки, и на протяжении всей операции ни один мускул у него не дрогнул. Только по тому, как менялся у него цвет лица от зеленоватого к белому, затем к красному — и так все время, — можно было судить о его истинном самочувствии.
Наконец лицо стало стабильно красным. Это произошло после того, как я кончила зашивать и почувствовала, что пенис у меня в руках начал слегка твердеть. Уверовав наконец в слова Джейми, Макбет, едва дождавшись окончания операции, одернул подол килта и поспешил в укромный уголок комнаты, оставив меня хихикать про себя, уткнувшись в раскрытый медицинский саквояж.
Я нашла прибежище в углу, где стоял ящик с медицинскими принадлежностями, и присела на него, прислонившись спиной к стене. Острая боль пронзила икры ног. Это была реакция на длительное физическое и нервное напряжение.
Я сняла туфли, закрыла глаза и снова прислонилась к стене, чувствуя, как вместе с легкими судорогами, пробегающими от основания позвоночника к затылку, проходит напряжение.
В состоянии крайней усталости возникает повышенная чувствительность кожи; когда же необходимость тяжелой физической нагрузки минует, организм, настроившийся на определенный ритм, продолжает по инерции получать кровь в прежнем объеме, словно нервной системе невдомек, что мышцы уже насыщены ею в избытке. В такой ситуации надо дать себе покой, немедленно сесть и посидеть не двигаясь.