Стрела в сердце
Шрифт:
Он не ответил. Осторожно поставив стакан на стол, вышел из гостиной.
Глава 20
«Вопрос». Это единственное слово произнес Рован, разрушив маленький островок молчания среди собравшихся после обеда в гостиной. Оставшиеся гости сидели у огня под мраморной каминной доской. Они вежливо переговаривались, убивая время
перед сном. Все избегали смотреть друг на друга и не касались событий прошедших дней. Их вежливость и предупредительность
Кэтрин была в черном платье с воротником, закрывающим шею и без украшений. Плотный черный материал был как барьер, сквозь который к ней нельзя было ни приблизиться, ни прикоснуться. Бледная, сдержанная, она была со всеми очень учтива.
На Рована она посмотрела открыто, задумчиво, но ничего не сказала. Ему ответила Мюзетта, даже в черном, она была похожа на ангела.
— Вы имеете в виду «Дворец любви»? Но ведь турнир уже окончен.
— Простите меня, — сказал он, — но кое-что осталось незаконченным.
Мюзетта оглядела всех, остановилась на Кэтрин. Подняв руку, она поиграла с локоном светлых волос, упавшим на плечо, и снова повернулась к Ровану. Иронично улыбнувшись, сказала:
— Возражающих нет.
Рован склонил в знак признательности голову, поднялся и стал спиной к огню, заложив руки назад. На лбу появилась легкая испарина, которая, по-видимому, никакого отношения к жару из камина не имела. Видно было, как его грудь вздымалась и опускалась. Все ждали. Голос его прозвучал несколько хрипло и сдавленно.
— Мы многое обсудили за прошедшие дни. Мы уже решили с вами, что обязанностью рыцаря по отношению к своей леди является ее защита во всех формах, а долг жены по отношению к мужу и наоборот — это доверие, уважение и верность. Но остался еще один вопрос, который мы с вами не затрагивали. Вот он: каков долг любимой по отношению к своему мужчине, который поклялся ей в любви и покровительстве?
— Это ведь так легко, — тут же сказала Мю-зетта. — Верность — вот ответ.
— Наверное, постоянство, — сказал Алан. — В этом есть небольшая разница.
— Да, уж, — сказал Льюис, — не только быть верной, но и быть верной навечно?
Перри еле заметно им улыбнулся и сел, заложив руки между коленей.
— Я думаю, что правильный ответ — это честность. Леди никогда не должна признаваться в любви, если не любит сама, не говорить «завтра», если сама не придет, не целовать, если знает, что никогда не отдаст ему свое сердце.
— Ну, Перри, — сказала Мюзетта, схватила маленькую зеленую бархатную вышитую золотом подушечку и стала играть с ней.
— Правильно, — сказал Рован, — вы на верном пути.
— А может, — произнесла Кэтрин, уставившись на ботинки Рована, — она просто должна освободить от обязанностей
Рован покачал головой.
— А вдруг он предпочитает свои узы? Какую жертву он вправе ждать от нее ради своей любви? Какие меры ему позволительно использовать, чтобы склонить ее на свою сторону?
— Меры? — переспросила Кэтрин и апатия уступила в ее глазах место тревоге.
Алан, заинтересованно смотревший на Рована, нахмурился:
— Мы предполагаем, конечно, что леди хочет быть вместе со своим избранником?
— Да-да, — отозвался Рован. — Желательно предположить это.
— И единственное препятствие имеет какой-то материальный характер? — И когда Рован кивнул, он продолжал: — Ну, тогда, думаю, любые приемлемые принципы рыцарства могут быть оправданы.
Рован потер рукой щеку.
— Принципы рыцарства. Это как раз и может быть непреодолимым препятствием.
— Для человека с творческой фантазией — нет, — просто сказал Алан.
Кэтрин долго рассматривала Рована, в ее зрачках плясали отблески огня. Она хотела что-то сказать, передумала, потом снова начала:
— Если вы предлагаете…
Он покачал головой и на черных волнистых волосах также заиграли огоньки. Он посмотрел на Кэтрин невинным, как неоперенный голубь, взглядом.
— Я ведь только выяснял вопрос чести.
Она не поверила тону его голоса, так же, как и его улыбке. Он просто притворяется, чтобы у нее не было возможности и сил защититься.
Чуть повысив голос, Алан сказал:
— Если мы все обсудили, я бы хотел всем сообщить, что завтра утром я, наконец, уезжаю.
Перри тоже уезжал или собирался. Он сказал об этом с вызовом. Мюзетта приняла эту новость с опущенными ресницами и чуть покраснев. Она не промолвила ни слова, но бахрома бархатной подушечки развязалась в ее руках.
— Если у нас еще будут проводиться турниры, в доме нужно сменить обстановку, — сказал Льюис.
— Здесь ничего уже не будет, раз Жиля нет, — произнесла Мюзетта и слезы задрожали у нее в глазах. Она глянула на Перри, как бы ища успокоения и поддержки. Но он только сидел и разглядывал свои руки.
— Почему же? Все еще может состояться.
Никто с ним не спорил.
Вечер у камина, наконец, заканчивался. Разговоры как-то сами собой затихли, и вскоре Кэтрин извинилась и пошла к себе.
Рован сейчас ничего не сказал о своих намерениях. Она думала об этом, когда шла к огромной центральной лестнице. Интересно, что он задумал: то ли не собирается уезжать вообще, то ли не решил, когда ему ехать. Она помнила, что он ей обещал, но обстоятельства изменились — сейчас она в безопасности и уже не замужем.