Стрельба по тарелкам (сборник)

Дивов Олег Игоревич

РУХ: Наличие одних только «прав» не означает, что с ними я быстрее дойду пешком, мне надо как минимум купить машину.

МИНАКОВ: Отсутствие «прав» может привести к проблемам.

РУХ: А может и пронести! (Смех, аплодисменты.) Я и говорю, что машина – базис, а «права» – надстройка.

МИНАКОВ: А кто сказал, что фантдопущение это «права»? Это ты сказал!

РУХ: Это ты сказал!

(Дружный хохот, аплодисменты.)

ЛОГИНОВ: Ты сказал: «Я сначала куплю машину,

а потом куплю «права»!

(Смех.)

РУХ: Это вы так услышали, потому что вы так привыкли.

ДИВОВ: Ну, по-моему, всё. Это уже похоже на клинч, и мы их разводим. Значит, ребята, по порядку ведения. Мы здесь почти полчаса, значит, если все живы-здоровы, мы можем еще минут десять-пятнадцать поругаться… Или все-таки сначала пойти на перекур, чтобы они остыли?

РУХ: Олег, я прошу паузу.

ДИВОВ: Рух очень просит, чтобы его полотенчиком обмахали.

ПУБЛИКА: А он вернется?

РУХ: Скорее не вернутся все остальные!

ДИВОВ: Давайте действительно сейчас на этом поставим многоточие… И через…

ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Пять минут.

ДИВОВ: Давайте через десять минут…

ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Если скажешь – через десять, они придут через пятнадцать.

ДИВОВ: На самом деле пятнадцать и нужно.

Конец второй части.

Часть третья, с элементами глумлений и издевательств

Ответы на вопросы публики, взаимные предложения убраться вон из фантастики

ДИВОВ: На перекуре общественность пришла к выводу, что эти два скользких типа от прямых ответов увиливали… на незаданный вопрос. Поэтому, значит, я приглашаю желающих задавать вопросы докладчикам или высказываться, по возможности экстрактно, – высказывать свое мнение…

РУХ: Олег, маленькая только ремарка – если человек не задает конкретный вопрос, а…

ДИВОВ: Да, ты не обязан реагировать вообще.

ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Да он на все будет реагировать, не беспокойся!

ДИВОВ: Вы не обязаны реагировать на реплику, не содержащую прямого вопроса в ваш адрес. Также вы не обязаны реагировать на реплики, содержащие критику в ваш адрес. Можете просто улыбаться.

МИХАИЛ УСПЕНСКИЙ: А также имеете право с негодованием отметать…

ДИВОВ: Поехали. Давай!

МИХАИЛ ТЫРИН: Так фантастика – это литература или нет?

(Смех, аплодисменты.)

ДИВОВ: Вот как раз тут не было вопроса. Это, по-моему, был ответ!

РУХ: Отвечаю на вопрос. Это смотря какой бабель!

АНТОН СВИРИДЕНКО: А вот тогда вопрос, если можно. Здесь говорили, что «Солярис» – это роман о человеке и границах непознанного, и вот представьте, если бы не было этого допущения… Но есть другое произведение, в котором тоже говорится о человеке и о непознанном, для которого человек – это фигня, и оно может с ним творить все, что хочет. Оно было написано где-то на пару тысяч лет раньше и называется «Библия». Вот оно почему не фантастика? Или как?

РУХ: Мы как раз на фоне «Соляриса»… Когда стояли, перекуривали,

я сказал, что первооснова для «Соляриса» – Книга Иова. Это как раз история человека, с которым высшие силы творят что хотят и смотрят, как реагирует подопытное существо, несчастное и жалкое. А насчет того, фантастика ли Библия, вы знаете, для меня это документальное произведение, как для человека с христианской парадигмой. Нехристианин может относиться к Библии, как ему совесть подскажет, а для меня это сугубо изложение событий.

СВИРИДЕНКО: А тогда почему «Солярис» – фантастика?

РУХ: Ну потому что я не поклоняюсь «Солярису», я поклоняюсь Господу нашему Иисусу Христу.

ПУБЛИКА: То есть «Солярис» просто не дорос до статуса Библии…

МИНАКОВ: Я скажу нечто схожее с тем, что ответил Аркадий. Почему Библия не фантастика? Так Библия и не литература. Это Священное Писание.

ПУБЛИКА: О-па…

(Короткий момент мертвой тишины в зале.)

РУХ: Вот камера зафиксировала наше рукопожатие.

НАВАРА: Нет, они очень ловко все время увиливают и от темы дискуссии, и от ответов на вопросы. У нас как дискуссия заявлена, господа?

РУХ: Тебе уже сказали, что она ошибочно заявлена, накладка вышла.

НАВАРА: Не, ну если она ошибочно заявлена, тогда вы, двое, деньги – назад!

(Смех, аплодисменты.)

РУХ: Вот наш импресарио, все вопросы – к нему!

НАВАРА: Я все-таки хотел бы, чтобы вы оба попытались сделать две вещи. Сказали, что есть «литература» и что есть «фантастика».

ДИВОВ: …И о месте научной фантастики в фантастике отдельно!

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА: Правильно ли я понимаю, что фантастическое произведение не должно выпадать вообще из контекста мировой литературы…

РУХ: Более того, оно просто не может из него выпадать, потому что вне контекста мировой литературы литература в принципе не существует. Есть некая единая структура метатекста, в которую каждый новый текст просто встраивается. И существовать в отрыве от написанного до него текст не может, это непрерывный процесс…

ЛОГИНОВ (благоговейным шепотом): Какая хорошая тема! Тема какая хорошая!

РУХ: Иначе текст отваливается и превращается в гумус.

ПУБЛИКА: Масонская ложа тут собралась…

ДИВОВ: Мы – сектанты. Пожалуйста.

ИВАН НАУМОВ: Честно говоря, у меня сложилось ощущение, что докладчики или оппоненты…

РУХ: Подельники!

ДИВОВ: Сговорились.

НАУМОВ: …что они говорят хорошие и правильные вещи, но дискуссии нет, потому что друг друга они не слышат. Они говорят о вещах близких, но не соприкасающихся. А если говорить о фантастическом методе, то, да, действительно есть возможность с помощью фантдопущения взрезать объект, будь то ситуация, взаимоотношения людей или что-то еще, взрезать в такой плоскости, которая недоступна по определенным причинам мейнстримовской литературе. Просто за счет этого фантастического метода. То, что касается, нужно ли его использовать… Господин Минаков считает, что без фантастического метода не будет фантастического произведения. Действительно, так можно и балет написать…