Стрелка
Шрифт:
В дополнение к обычному вращению, вариантам «качания маятника» для перемещения «коридоров внимания», тренировки «женского» качества — периферийного зрения, у меня выработался комплекс приёмов противодействия. Не сколько «уход и оборона», сколько «атака». Движение навстречу противнику.
С несколькими… «деталюшками». Захват оружия противника собственным (например — рогами перекрестья «огрызков») и перенаправление на другого противника, смена горизонтали (например — удары с колен, уходы перекатам), прорыв из
Отрабатывали и более экзотичные вещи: удар, метание и стрельба на звук, идентификация по сотрясению почвы и движению воздуха…
Ерунда! Вся эта премудрость в реальном бою — смысла не имеет! Хуже — вредно и опасно!
«Подвижность»… Какая подвижность у зуба в челюсти?! У вас зубы шатались? Правильный русский воинский строй — как реклама стоматолога. Все стоят рядком плотненько и блестят. Иное, как при цинге — скорая смерть.
Но и без строя, в микро-группе, подвижности… как у пальца в кулаке. Можно чуть отпустить, можно сильнее сжать. Вот и всё ваше пространство для манёвра. Мизинец на место указательного встать не может. Стой и лови.
Потому что у меня за спиной Сухан!
Я не могу! Я не могу «сплясать» на пару шагов в сторону, пропустить очередного придурка и воткнуть ему «огрызок» в задницу. Потому что придурок успеет махнуть топором и раскроит Сухану череп.
А я не могу стоять на месте! Их много! И это «народ крупный, высокого роста…». Не норвежцы, слава богу. Но они старше! Не в уме дело — в весе! Если на том конце копья пять пудов взбешённо вопящего живого мяса в амуниции… Закон сохранения импульса никто не отменял!
«Если вы стоите на рельсах и на вас едет паровоз — сойдите с рельс».
Гениально! Только я — не могу! Гляжу на очередной «паровоз» и плачу. В душе. Я-то сойду и этот… «паровоз» «наедет» на спину товарищу.
«Сам погибай, а товарища выручай».
Не хочу!
В смысле: «сам погибай» — не нравится.
«Какой камень ваш оберег? — Какой под руку попадает».
В этот раз мне «под руку» попались мои «огрызки». А «под мозгу» — маленькое уточнение насчёт «методики группового боя».
«Бей руками, двигай ногами» — для спецов по руко- и ного-машествам. А здесь таких нет! У ворогов — ручки заняты! Ихними палками-железками.
Сделать мне захват оружия… у меня железки короткие: чтобы хватать — надо очень близко подойти. А я и укусить могу!
Бой ногами… Понятно, что я в своём панцирном кафтане пяткой ему в нос… есть опасность поймать что-нибудь режуще-колющее в паховую область. Как я Зуба… Но пнуть-то в щит! На уровне пояса… Сам бог велел!
Говорят о трех правилах боя:
– Правило человеческой глупости — противники никогда не будут действовать настолько же слаженно, как один человек.
– Правило человеческого страха — каждый из противников не хочет оказаться на «вертеле».
– Правило человеческой лени — каждому хочется, чтобы его работу сделал другой.
Зря говорят. Кроме первого — не здесь. Здесь полно психов, залитых под горлышко адреналином. Мечтающих «о доблести, о гордости, о славе». Рвущихся «сделать работу»:
– Отойди, отойди! Дай я вдарю!
«Аля-улю! Гони гусей!»… Маразм восторга боя. Это пройдёт, но надо перетерпеть. А вот глупость… — объективна, повсеместна и постоянна.
Выплясывая на пятачке с радиусом в шаг, стараясь не приближаться сильно к Сухану — он крутит свою мельницу не оглядываясь, сам двигается, и не отдаляясь — в щель между нашими спинами вражьи умники сразу лезут, я ловил тыкаемые в меня копья, преимущественно рогами одного «огрызка» и отводил в сторону.
Преимущественно — правым вправо. У противника его правый бок оказывался открытым, и я втыкал левый «огрызок» ему в печень.
Нормально! Удар «в силу» — прокалывает их стёганки аж по самую рукоять.
Разворачивался на пяточке и ловил следующего. Если левым… то, лучше уколом в его щит. Остриё «огрызка» пробивает доску, сам клинок дальше не идёт, но позволяет толкать его щит в бок, от меня ещё левее и выше. Топором в правой, через собственный щит… он меня не достаёт. А левый бок его… — открывается.
Медики говорят, что с этой стороны брюшины — ничего интересного нет. Наверное, правильно говорят — я особо не присматривался. Но кровь — хлыщет.
Когда-то я, показывая свой оригинальный щит с переделанными креплениями Якову в Пердуновке, проталкивал его руку щитом и заставлял развернуться ко мне открытым боком. Оказывается, аналогичный приём возможен и при использовании вражеского щита. Только щит должен быть лёгким, деревянным, «угол атаки» остриём — правильным, а противник — атакующим. Набегающих разворачивать легче, чем стоящих.
В промежутках между тыканьем «огрызками», я ухитрился поклониться. «Ой ты мать сыра земля…» — до земли. На одной ноге. Поскольку другая пинала щит. А не фиг ко мне со спины подкрадываться! Щит, вместе с его хозяином, унесло шагов на пять.
И врубить сапогом другому. Очень удачно попал под коленку чуть выше онучей. У меня сапоги кованные, а солдат без сапог… Так, это я уже говорил.
Все эти «танцы на месте» должны были бы быстро кончиться грустным для меня образом, но… лесовики.
Попёрли бы они втроём в ряд на меня разом — фиг бы я чего сделал. Но у охотников срабатывают навыки охоты на крупного зверя: один — тычет в морду, зверь дёргается, «подставляется». Тогда другой — бьёт копьём сбоку между рёбер. Спереди, в лоб — что медведя, что кабана — не пробить.