Стрелки Шарпа - Ричард Шарп и вторжение французов в Галисию, январь 1809
Шрифт:
– Нет. Нам нужна победа, лейтенант. А для этого надо, чтобы Сантьяго увидели. Это не будет тайной ночной операцией. Мы отвоюем город у французов. Мы захватим его, лейтенант, и будем удерживать до тех пор, пока весь народ не узнает, что новый враг может быть унижен. Это будет великая для Испании победа, лейтенант.
– Боже милосердный, - недоверчиво пробормотал Шарп.
– Естественно, он нам поможет, - улыбнулся Вивар.
– И, поскольку я не могу найти солдат испанцев, нам помогут ваши стрелки.
Шарп почувствовал, что ему не оставляют выбора. Увидев тайну Вивара, он оказался вовлеченным в его планы.
Стоя в холодной часовне, лейтенант понимал, что должен отказаться. Замысел Вивара был чистой воды безумием. Горстка измученных людей собиралась отвоевать город у победоносного противника, а потом удерживать его против основных сил французов, которые находились на расстоянии однодневного марша.
– Ну?
– нетерпеливо сказал Вивар.
– Разумеется, он вам поможет!
– Глаза Луизы горели от возбуждения.
Никто не обратил на нее внимания. Шарп по-прежнему молчал.
– Я не могу заставить вас помогать мне, - мягко произнес майор.
– Если вы откажетесь, лейтенант, я дам вам еды и проводника, который отведет вас на юг. Возможно, англичане все еще в Лиссабоне. Если нет, найдете корабль где-нибудь на побережье. Боевой опыт подсказывает, что следует забыть эту мистическую чепуху и идти на юг, правильно?
– Да, - мрачно ответил Шарп.
– Только победа не всегда завоевывается здравым смыслом, лейтенант. Вера и гордость могут взять верх над логикой и разумом. Я верю в то, что старинное чудо свершится. Я должен отомстить за предательство брата и смыть позор с нашего имени.
– Вивар произнес эти слова так спокойно, словно мстить за предательство брата давно стало его привычным делом. Посмотрев в глаза Шарпа, он добавил изменившимся голосом: - Поэтому я прошу вас о помощи. Вы солдат, и я считаю, что Бог послал вас для исполнения этой задачи.
Шарп понимал, насколько трудно дались гордому Вивару эти слова.
Видя сомнения Шарпа, отец Альзага протестующе замычал. Прошло почти полминуты, прежде чем англичанин наконец заговорил:
– Моя помощь имеет цену, майор.
* * *
На следующий день после утреннего осмотра Шарп отправился из крепости на прогулку. Он нашел место, откуда зимний пейзаж просматривался на много миль вокруг. На фоне бледного неба резко выделялись далекие горы. Дул ледяной ветер. Такой ветер способен высосать все силы из людей и животных. Если отряд Вивара не выйдет немедленно, подумал Шарп, лошади испанцев не выдержат марша.
Лейтенант присел на краю уходящей круто вниз тропы, набрал полную пригоршню камней, каждый величиной с пулю, и швырял их в белый булыжник, лежащий в двадцати шагах вниз по склону. Он загадал, что, если попадет пять раз подряд, дорога в Сантьяго окажется безопасной.
Первые четыре камня ударились о булыжник и отлетели в покрывающий склон кустарник. Шарп хотел поддаться искушению и бросить пятый камень в сторону, но тот угодил точно в центр булыжника. Черт бы все побрал! Прошлой ночью он дал Вивару заболтать себя старыми мифами. Знамя святого, погибшего две тысячи лет назад!.. Он швырнул еще один камень. Перелетев через булыжник, камень упал в заросли сорной травы, которую в Испании называли травой святого Иакова.
Шарп смотрел вдаль, где на не тронутых солнцем склонах лежала изморозь. Позади него ветер завывал в переходах главной башни и сторожевых бойницах. Ветер был холодным и чистым, как порция здравого смысла после темноты и вони свечей накануне. Глупость, черт знает какая глупость! Дать себя втянуть в безнадежное и идиотское предприятие, поддавшись, помимо всего прочего, энтузиазму Луизы!
Шарп швырнул всю пригоршню, камни разлетелись, как картечь из оружейного ствола, и забарабанили по булыжнику.
Сзади раздались шаги, после чего суровый голос произнес:
– Вызывали, сэр?
Шарп поднялся. Он поправил палаш, затем повернулся и посмотрел в полные обиды глаза Харпера.
Ирландец поколебался, потом сдернул шапку, отдавая честь по всем правилам.
– Сэр.
– Харпер.
Наступило молчание. Харпер отвернулся, снова посмотрел на лейтенанта.
– Это несправедливо, сэр. Совсем несправедливо.
– Не будь таким несчастным, черт бы тебя побрал. Кто видел справедливость в солдатской жизни?
Услышав тон Шарпа, Харпер напрягся, но не дрогнул.
– Сержант Уильямс был справедливым человеком, сэр. И капитан Мюррей.
– И оба они мертвы. Выживают несправедливые, Харпер. Выживают те, кто оказался быстрее и подлее, чем противник. Ты сделал нашивки?
Харпер нерешительно и неохотно кивнул. Порывшись в ранце, он вытащил набор сержантских шевронов, вышитых по белому шелку. Показав нашивки Шарпу, ирландец снова покачал головой:
– И все равно это несправедливо, сэр.
Это была цена Шарпа: он поведет стрелков на Сантьяго-де-Компостела, если Харпер примет сержантское звание. Майор был поражен условием, но согласился его исполнить.
– Я принял нашивки не из желания вам потрафить, сэр, - Харпер явно провоцировал лейтенанта, словно надеялся, что, увидев его непокорность, Шарп передумает.
– Я сделал это из уважения к майору. Он рассказал мне про флаг, сэр. Я принесу флаг в собор, а потом брошу эти нашивки вам обратно.
– Я сделал тебя сержантом ради своего удовольствия, Харпер. На тот срок, пока ты мне будешь нужен. Это была моя цена, и ты никуда не денешься.
Наступило молчание. Ветер завывал на гребне горы и трепал нашивки в руке Харпера. Откуда в такой дыре нашлась столь дорогая и шикарная ткань, подумал Шарп. Затем до него дошло, что он снова взял не тот тон. Вместо того, чтобы сказать великану, как он нуждается в его помощи, он в очередной раз полез на рожон. Сейчас ему следовало проявить смирение, как поступил Вивар, когда просил о помощи Шарпа.
– Я тоже не хотел принимать нашивки, когда мне их предложили, неуклюже произнес он.
Харпер пожал плечами, показывая, что странное признание Шарпа его не интересует.