Стрелки Шарпа - Ричард Шарп и вторжение французов в Галисию, январь 1809
Шрифт:
Каждый вечер у крепостной стены, где поселились добровольцы Вивара, загоралась цепочка костров. Люди пришли со всего владения Моуроморто. Они разбили лагерь возле каштановой рощи у ручья, построили деревянные хижины и вырыли землянки. Это были крестьяне, привыкшие испокон веков повиноваться боевому кличу. Их предки поднимались на борьбу с маврами. Такие мужчины не оставляют женщин, и по вечерам между кострами мелькали тени в юбках, а из землянок и хижин раздавался детский плач.
Шарп слышал, как Харпер предупредил стрелков насчет соблазна:
– Если кто прикоснется к бабе, я развалю ему голову, как проклятое яйцо!
Проблем не возникало. Шарп не переставал удивляться, с какой легкостью Харпер употребляет ненавистную ему власть.
Днем было много работы. Тяжелой, срочной, призванной выковать из поражения победу. Священники составили карту города, на которой Вивар пометил линии обороны. Новости о французах поступали ежедневно. Их приносили беженцы, сумевшие вырваться с захваченных территорий; они же рассказывали об арестах и расстрелах.
Город был окружен полуразрушенными средневековыми стенами. Местами они окончательно развалились, кое-где дома вылезли за их пределы, образуя пригороды. Тем не менее французы строили оборону по линии старинных укреплений. В тех местах, где стены рухнули, они возводили баррикады. Оборона не внушала особого страха. Сантьяго-де-Компостела не был приграничным городом, закованным в башни.
– Пойдем на штурм перед рассветом, - объявил Вивар в начале недели.
– Что, если они выставят пикеты за стенами?
– спросил Шарп.
– Обязательно выставят, - ответил Вивар.
– Не будем на них обращать внимания.
Шарп понял: для того чтобы вырвать невозможную победу, Вивар готов идти на любой риск. Он полагался на темноту и усталость французов. Между тем достаточно было хоть одному солдату споткнуться, хоть одному ружью случайно выстрелить, и вся операция провалится. Вивар предложил идти на город с незаряженными ружьями. Шарп, привыкший полагаться на стрелковое оружие значительно больше, чем кавалерист Вивар, предложение отверг. Майор настаивал, но самое большее, чего он добился, было согласие Шарпа подумать.
Планы становились более детальными - и вместе с ними, как тучи на небе, росли опасения Шарпа. На бумаге все получалось легко. Там не было лающих в неподходящий момент собак, не было камней, о которые спотыкаются люди, дождя, вымачивающего порох, а все враги были измученные и сонные.
– Они знают о нашей атаке?
– спросил Шарп.
– Они подозревают, что мы ее предпримем, - уклончиво ответил Вивар.
Французы, безусловно, заметили идущие в горах приготовления, хотя мысль о штурме Сантьяго вряд ли пришла бы им в голову. В конце концов они разбили армии Британии и Испании, чем может грозить им кучка крестьян? С другой стороны, в городе находились полковник д'Эклан и граф де Моуроморто, хорошо знакомые с амбициями майора Вивара. По данным беженцев, Сантьяго взял маршал Ней, после чего, оставив в городе две тысячи кавалеристов, ушел на помощь маршалу Сульту.
Выбив из Испании англичан, Сульт планировал поход на юг. Хвастовство пьяных офицеров в тавернах Коруны дословно передавалось Вивару. Как только пополнятся поредевшие за счет обмороженных и раненых ряды, армия повернет на Португалию. Они завоюют страну и выбросят англичан из Лиссабона. Европейское побережье станет закрытым для британской торговли, начнется жесткая блокада Англии Наполеоном.
Путь армии Сульта на юг пролегал через Сантьяго-де-Компостела, и маршал приказал, чтобы город превратили в опорную базу. Его армия заберет накопленные припасы и устремится на юг. Французская кавалерия рыскала по окрестным долинам, собирая продовольствие и фураж, которые складывались в домах вокруг кафедральной площади.
– Вот видите, - сказал как-то вечером Вивар, когда офицеры как обычно сели за карту, - у вас есть веская причина штурмовать город.
– Веская?
– удивился Шарп.
– Можете не говорить своим, что выполняли причуды спятившего испанца. Вы защищали британский гарнизон в Лиссабоне, разрушая коммуникации и запасы противника. Разве не так?
Шарп, однако, не был настроен шутить. Он смотрел на карту города, представляя вглядывающихся в ночь французских часовых.
– Они будут знать о нашем подходе.
– Лейтенант не мог отделаться от страха при мысли о подготовке противника.
– Но не могут знать, где и когда мы нанесем удар.
– Если бы там не было д'Эклана...
– По-вашему, императорская гвардия никогда не спит?
– насмешливо бросил Вивар.
Шарп пропустил слова майора мимо ушей.
– Он там не для того, чтобы собирать сено. Его задача - забрать хоругвь, и он знает, куда мы ее принесем. Что бы мы ни планировали, майор, он все уже предусмотрел. Он нас ждет! Он готов к нашему приходу!
– Вы его просто боитесь.
– Вивар прислонился к стене. За окном у костра испанцы тянули печальную мелодию.
– Я боюсь его, - кивнул Шарп, - потому что он хорошо воюет. Слишком хорошо.
– Полковник силен только в атаке. Оборона - его слабое место. Когда вы штурмовали его засаду и когда я напал на него на ферме, он имел бледный вид.
– Допустим, - согласился Шарп.
– А сейчас он берется защищать город! Он егерь, охотник, он не умеет обороняться.
– Вивар не допускал даже мысли о неудаче.
– Конечно, мы победим! Победим, благодаря вашим идеям!
Последняя фраза была похвалой Шарпу, который предложил штурм наизнанку. Вместо того, чтобы отвоевывать у французов дом за домом и улицу за улицей, они прорвутся сразу в центр города. Оттуда, разбившись на десять отрядов, по одному на каждую из десяти дорог, лучами расходящихся к окраинам, они вытеснят французов из города.
– Пусть уходят, - сказал Шарп.
– Главное, город будет наш.
Если они возьмут город, в чем Шарп сильно сомневался, удержать его удастся не больше чем на тридцать шесть часов. За это время успеет подойти усиленная артиллерией пехота Сульта и мокрого места не оставит от людей Вивара.
– Мне нужен только один день, - задумчиво сказал Вивар.
– Мы берем город на рассвете, к полудню выявляем предателей, уничтожаем запасы, а вечером разворачиваем хоругвь. На следующий день со славой уходим.