Стрелочники истории. Дилогия

Алексеев Вячеслав

– Так это... Репей. Меня тут все знают.

– Неужто крестили не по святцам? – удивился Олег.

– Не, крестили Титом.

Бородатый увалень с помятым лицом, спутанными волосами и застрявшими в них соломинами, недоуменно моргал, глядя на следователя невинными глазами.

Он три дня назад попался на гоп-стопе, точнее был опознан мастеровым, которого за час до того прижал с подельниками в одном из узких переулков. Однако, ничего из отобранного при нем не нашли, добычу, как водится, скинули мальчишкам, сопровождавшим троицу гоп-стопщиков. В задачу детишек как раз и входило быстро унести награбленное в логово шайки. А раз не пойман, значит не вор, поэтому рассчитывал на стандартные двадцать ударов плетью-длинником, в процессе выяснения «подлинной» правды, и можно опять начинать работать. Потому как плетка – не в первый раз, привык.

– Вынужден тебя сильно огорчить, – Олег сегодня должен был играть «злого» следователя, но данный клиент был глуповат и длительные игры в «доброго-злого» вряд ли потребуется, да и в осведомители кандидатура не годится. – Твои подельники во всем признались и валят всю вину на тебя. А по новому указу князя светят тебе, голубь сизокрылый, не плети и даже не вира, а лишение свободы на срок до пяти лет. Ивору в шахтах люди требуются, они там второй горизонт раскопали, вот и пойдешь вместе с пленными литвинами давать стране угля.

Репей занервничал.

– Так это, все лжа! Наоборот, это Живоглот сказал того мастерового прищучить.

– А Живоглот говорит, что это ты предложил, еще когда вы втроем в подворотне стояли, и в прошлый раз тоже ты силой заставил его того купца обтрясти. Ведь ты сильнее Живоглота и этого, второго… Забыл, как его зовут. Ты, Тит, ты организовал шайку, нанял мальчишек и заставил подельников грабить честных купцов и горожан. Значит, тебе и отвечать за всех.

Репей купился и начал путано объяснять, что это все – ложь и наговор, что он никак не мог быть главарем, поскольку атаманом у них вот уже три года Живоглот. Именно он сбывал награбленное. Попутно сдавал адреса, явки, малины, перекупщиков. Писарь, сидевший рядом, едва успевал записывать показания.

По окончании допроса, Репей «подписал» протокол своим отпечатком большого пальца и был уведен в камеру. Заглянувшему в допросную Евгению, Олег сообщил, что – не вариант, клиент глуп, хотя и сдал всех. Теперь можно вызывать подельников и прокачать их. В осведомители же Репей никак не годится – подельники расколют его в первый же день и спустят в речку. А у Ивора в шахтах еще поживет и пользу принесет.

Писарь, молоденький простоватый красноармеец из под Ярославля в новенькой не обмятой форме с васильковыми петлицами, выделенный Афанасьевым, первое время с любопытством изучал инвентарь палача, но потом втянулся и не отвлекался на мелочи. Хотя судя по его мечтательному лицу, в перерывах между допросами, был бы не прочь посмотреть – как все эти приспособы работают. Разумеется, в профессиональном исполнении ката и, желательно, на ком-нибудь из самых больших злодеев.

– На сегодня свободен, больше допросов не будет. – сказал Олег писарю и тот, собрав свои ручки с бумагами вышел из пыточной.

– Закончил? И я тоже. Может по пивку? – спросил Евгений напарника, усаживаясь прямо на стол. – У Плоскыни сегодня очередная бочка дозрела, будут открывать.

– Да ну. Не умеют пока тут пиво варить. Немца нужно, природного, наверняка среди пленных пивовар есть, а Шибалин все жмотничает. Ни себе, ни людям.

– Боится, что немцы к тевтонам сбегут. – возразил Евгений.

Олег вышел из-за стола, потянулся, разминая затекший руки, вытащил из пачки сигарету, отломил фильтр и закурил.

– Да ну, нужны они тевтонам. Не, я спать пойду, устал что-то за эти два дня так, как там, на Родине не выматывался.

– Как хочешь. А я пойду, посижу. – Евгений тоже извлек сигарету, но фильтр отламывать не стал.

В этот момент открылась дверь и в пыточную влетел командир 2 роты Юрий Семецкий:

– Товарищи командиры, у нас ЧП! Пропал патруль из трех человек!

– Давно? – поинтересовался Олег.

– Заметили еще утром,

– А сейчас поздний вечер! Почему сразу не сказали?

– Может, загуляли? – предположил Евгений.

– Мы тоже думали, что загуляли. Были такие случаи. Весь день искали по своим каналам.

– Да, с дисциплинкой у вас…

– Труп одного из них только что обнаружили в реке. Раздет, без оружия! Подполковник Афанасьев послал меня сюда, за вами.

– Труп? Это уже серьезно! – Олег со злостью ткнул окурок в пепельницу.

– Все! Пропало пиво! – мрачно высказался Евгений, смяв так и не раскуренную сигарету. – Пошли на место, нужно осмотреться. Пойду палача прихвачу, если домой не ушел.

* * *

На место происшествия, в километре от города, прибыла внушительная группа. Помимо Афанасьевских следователей, комроты Семецкого и трех его бойцов, в качестве охраны, прискакали верхом новгородский посадник Иванко с пятью сопровождающими. У посадника, по слухам, тоже были свои дознаватели и неплохие сыщики из охотников-следопытов. Тут же стоял рыбак с сыном, обнаруживший труп. Место страшной находки изучали в темноте, при свете фонариков. Впрочем, ничего существенного не нашли. Тело, раздетое до гола, приплыло по течению Тверцы и застряло в ивовом кусте. Рыбак вытащил его на берег, изрядно потоптался вокруг и только потом поплыл в Торжок за подмогой. Сразу стало ясно, что убивали не тут, а в городе. В реку сбросили уже мертвого. Погрузив труп на телегу, следователи поспешили обратно.

В кремле следственную группу поджидал Афанасьев c бывшим палачом, а ныне судмедэкспертом, выдернутым из дома, встревоженные взводный с разводящим караула, приятели пропавших. Палач, осмотрев тело, выдал свое заключение очень быстро: красноармейца сначала стукнули кистенем сзади, но по голове не попали, удар пришелся в плечо. Потом сбоку второй удар в голову. Но и он не убил, смерть наступила от веревки, накинутой на шею сзади. Убийц было минимум трое. Потом хватали за руки, за ноги – синяки и ссадины уже посмертные. К Тверце везли на телеге, придавив сверху сеном. В реке, точнее – под водой, привязанный за ногу к чему-то тяжелому, покойник пробыл весь день. Веревка была гнилая – размокла и расползлась. Вот он и всплыл.

Повторно осмотрев труп, палач лишь уточнил – не сеном его укрывали, а соломой, после чего был отпущен домой. Поиски двух других бойцов из караула было решено отложить до утра. Скорее всего – они тоже в реке, а пока Олег с Евгением приступили к допросу разводящего, взводного и приятелей: какова зона ответственности патруля, где проходил основной и неофициальный маршруты, куда могли свернуть, не было ли у них подруг в городе, кто и когда видел их в последний раз и прочие стандартные вопросы. Афанасьев увел Иванко к себе в палаты. Во-первых, нужно расспросить всех новгородских стражей – кто вывозил из города воз соломы. Во-вторых, на ночь все ворота города закрывались, но желательно, чтобы в Нижнем городище – Торжке, как и Верхнем – Новом Торге – завтра утром под благовидным предлогом немного придержали выезд желающих. Причина любая – засов заклинило, петля заела, начальник стражи напился и проспал. Главное – никого не выпускать, пока не подойдут его бойцы в усиление. Афанасьев сразу, как только узнал о ЧП и представилась возможность, проинформировал Шибалина. Тот в свою очередь, пообещал к утру доставить металлодетекторы, да еще людей, если понадобится, для открытых и тайных постов по всем дорогам, ведущим из города – это все, чем он мог помочь в данной ситуации. Разумеется, шанс, что оружие не вывезли еще днем, был очень мал, но проверить надо. Потому подполковник и предложил посаднику тормознуть открытие ворот, то тех пор, пока не появятся эти детекторы и не расставят секреты..