Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
– Арсений Николаевич, я же не против. Сам понимаю, если бедняка на такое дело поставить – ничего путного не получится. Уж коли он собственное хозяйство не сумел поднять, то общественное тем более развалит. Даже не из-за воровства, а по скудоумию. Так что – делай. Кого скажешь, там цыплят, поросят, телят на развод – закупим. Опять же крупное хозяйство не в пример производительней, чем куча мелких собственников, значит колхоз. Единоличники никогда не смогут поставлять продукты в товарных количествах. От этого никуда не деться. А во главе, разумеется, нужен справный мужик, тут я согласен.
– Да, Валерий Петрович. Про колхозы я тоже думал, еще когда коллективизацию у нас проводили. Там, в Советском Союзе. Плевались крестьяне, но деваться некуда. Простой пример про единоличников: даже если земля общая и ее нельзя купить-продать, а можно лишь взять в аренду семье, тогда трактор – им не поднять, да он на тех кусках будет избыточен. Хорошо, село покупает трактор вскладчину, один на всех. Но тогда за него будет драка: кому пахать в удобное время, кому в неудобное, а кто вообще может пролететь со вспашкой. А ежели сделать поле общим и урожай – то не понятен смысл в арендной плате. Получится как пай в колхозе – вроде бы он есть, а душу не греет и ни чем не лучше соседского. А если поврозь, получится, что тот трактор будут разыгрывать, как на аукционе – кто больше предложит, тот и возьмет его в нужное время. Или еще хлеще: кулак монополизирует трактор в своих руках, и опять наступаем на понятие «рантье», живущего за счет кого-то, кто работает на общем тракторе. То есть, как ни крути, а обобществлять нужно все. Лично я ничего другого придумать не смог.
– Кстати, о кулаках и бедняках. У меня, пока тебя не было, другой вопрос появился. Фролов настаивает на создании коммунистической и комсомольской организации со всеми делами и атрибутами.
– Валерий Петрович, давно пора. Я тоже этот вопрос поднять хотел, да все дела не давали.
– Ага, дела… Скажи прямо, по партийному – боялся, зная наше отношение к КПСС, развалившей Советский Союз! Честно говоря, я не знаю – чем будет заниматься парторг. Взносы собирать? Политинформацию читать?
– Валерий Петрович, ты меня извини, я не знаю, чем занимался парторг в вашем 1993 году, но у нас в руководстве любого предприятия все роли были четко расписаны. Я свою промзону строю по такому же принципу – директор через свой аппарат управляет снабжением, производством, сбытом и стратегией развития. Качество продукта контролирует ОТК и отдел сбыта. Технические процессы – служба главного инженера, издержки и прибыльность – планово-экономический отдел и бухгалтерия. Профсоюз – надзирает за техникой безопасности и культурным отдыхом рабочих. Эта схема работает независимо от того капитализм во дворе, феодализм или социализм. У меня пока одна ниша не заполнена, одно звено – парторганизация, которая следит за отношением человека к своему делу и за лояльностью к руководству.
– Хитро завернул, в таком ракурсе я проблему не рассматривал. Ладно, нужно будет подумать, с людьми пообщаться. Хотя ты то у себя в княжестве давно мог бы парторганизацию создать. Это у нас тут, типа, казарменное поселение с атрибутами военного коммунизма, а у тебя – полная демократия в рамках феодальных законов. Да и мы, в принципе, не против партийности вообще, мы против диктата одной партии, подмявшей под себя чуждые ей функции.
* * *
Афанасьев вернулся к себе, вызвал на доклад своих командиров и управленцев промзоны: как тут без него все крутилось полмесяца. Неприятностей не ожидал, если бы что случилось – сообщили бы по рации, да и возвращался на ночевку часто. Первым, естественно, появился Анатолий Шумаков, ранее младший лейтенант НКГБ, а ныне начальник Службы Безопасности княжества. Шумаков, сразу после назначения, озаботился созданием сети информаторов – как внутри княжества, так и вовне. Основной контингент для вербовки – купцы, ибо с ними работать проще всего, ходят – где хотят, постоянно с разными людьми общаются, первыми новости узнают, главное же – платить им можно не деньгами, а льготами на продукцию промзоны. Помимо купцов, на службу безопасности согласились работать десяток нищих из Слободки и пяток разбойничков из кремлевских подвалов, эти, разумеется, «служили» за живые деньги и небольшой шантаж. Дескать, начнут «пургу гнать» – опять поднимут прикрытые до поры дела, по которым светит им иворская шахта лет на пять-семь. А если сбежать задумают, то подписанный договор озвучат их подельникам, оставшимся на воле. И вот тогда за жизнь агентов никто не даст и ломанного гроша. Впрочем, в дальнейшем из нищих Шумаков намеревался создать профессиональных «топтунов», то бишь, нормальную службу наружного наблюдения. И не только для себя, начальник княжеского УГРО – Олег Худяков тоже вербовал «шпиков», отдавая предпочтение коробейникам. Обе структуры, в случае необходимости, помогали друг другу, передавая смежникам своих людей.
К концу октября именно купеческая сеть стала приносить первые результаты. Сразу несколько источников донесли, что Ярослав – великий князь Киевский собирает дружину, намереваясь отомстить за то, что Афанасьев изгнал его сына из Торжка. Правда, известие о скором нашествии хана Батыя раскололо князей, например, рязанский князь Юрий Игоревич наотрез отказался присоединиться к походу Ярослава, поскольку знал, что первый удар придется по его княжеству и уже отправил послов в Торжок, дабы заключить договор о взаимопомощи. В ноябре рязанцы должны прибыть к Афанасьеву. Отказался и Смоленский князь, поскольку Святослав был из клана Мстиславичей, а его брат Владимир Мстиславич Торопецкий заключил с Афанасьевым договор о дружбе. Да и среди клана ярославичей не все гладко: на слуху был недавний разгром литовского войска. Никто не хотел подставлять своих людей под непонятное оружие, убивающее за десять верст. К примеру, Александр Ярославович, будущий Невский, вообще пропал.
– Куда пропал? – поинтересовался Арсений Николаевич.
– Увы, никто не знает. Его отец Ярослав Всеволодович, в прошлом году прихватил Киев, а Невского оставил в Новгороде. По нашей истории его в следующем году новгородцы прогонят и он сядет на княжение во Владимире. Однако, тут его, похоже, изгнали чуть раньше. Когда мы с новгородцами договор заключали, ни о каком князе там и речи не было. Кто-то говорит, что он в Суздале, другие утверждают, что Александр с дружиной отбыл в Полоцк сватать дочку Брячислава Васильковича. Но мое мнение, сидит где-то в лесах под Псковом и пережидает до нашествия монгол. Ведь он самый хитромудрый из ярославичей. Сообразил, поди, что отец подпишет его на войну с нами. Отказать отцу он не может, а воевать не хочется, вот и пережидает, дескать – был не в курсе, никто приказ не передал.
– Ладно, кто нам реально может противостоять? – спросил Афанасьев.
Анатолий Шумаков разложил свои листки.
– Братья Ярослава, например, Юрий Всеволодович – князь Владимирский. Толпа Константиновичей в ассортименте: Всеволод Ярославский, Василько Ростовский, Владимир Углицкий, Михаил Черниговский тоже в доле. Два Всеволодовича – Ярослав и Святослав, князь Переяславль-Залесский. К литвинам послы отправились, но результат пока не известен. Я полагаю, пойдут. Им же обидно, что этим летом мы их раздолбали.
– Кто у литовцев главный?
– Никого. Там несколько условных княжеств, которые объединятся после нашествия татар и вроде бы, по нашей истории, Михаил Черниговский их под свою руку возьмет. Во всяком случае в одной из летописей упоминался его титул – как Великий князь Литовский. А пока – никого нет.
– С кем же тогда Ярослав договариваться будет?
– Я так понял, со всеми, кто пожелает поучаствовать.
Афанасьев заглянул в разложенные листочки.
– Анатолий, как ты со всем этим разбираешься?
– Сам удивляюсь, Арсений Николаевич. Тут с этими князьями сам черт ногу сломит. Повадились одно и то же имя давать детям и внукам, как будто других имен нету. Под одним именем отчеством могут скрываться три разных человека и наоборот. Тот же князь киевский – Ярослав это родовое имя, его в святцах нет, потому крестили под именем Феодор, а в просторечье может именоваться Афанасий. Вот сижу и гадаю, про кого именно в том или ином донесении говорится.
– Понятно… – задумался Афанасьев. – Князья затевают против нас войну, а когда, где и какими силами – не известно…