Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
– Хм… Не думал, что Саня такой философ.
– Валерий Петрович, ты не увиливай, прямо скажи, будем давить князей-отщепенцев, перекинувшихся на сторону врага?
– Хочешь сказать, не уподобляемся ли мы тому руководству, что СССР профукал? Так скажу, Арсений Николаевич, будем давить, но методы все же стоит выбирать аккуратнее. С этими людьми нам потом жить и будущее строить. Зачем разрушать доверие, если можно обойтись без этого? Так что портал – это наш последний аргумент, на самый крайний случай, когда другие будут исчерпаны. Посему, готовься к обычным боевым действиям. Впрочем, полагаю, для стоящих задач и без портала имеющаяся мощь избыточна.
Из 1941 года в Силур пригнали два состава с давно обещанными Фроловым людьми – женами и детьми красноармейцев, попавших в древние времена не по своей воле. Афанасьев по такому случаю отпустил часть бойцов из дежурившей в Торжке роты. Воссоединение семей проходило при всеобщем ликовании, слезах, обниманиях. И только немцы-вольняшки завистливо ходили вокруг, не принимая участия на всеобщем празднике.
Еще Шибалин получил долгожданное оборудование для чеканки монет, с уже выгравированными маточниками для изготовления штемпелей, и сами штемпеля под пущенные в Торжке в оборот монеты,
Взглянув на оборудование, Саня сказал:
– Тю! И из-за этого добра столько разговоров было? Я уж решил, действительно будет что-то экстраординарное! Монеты! Монетный двор!.. Спецоборудование! А тут… В нашем времени можно купить более производительные автоматизированные станки, на них любая шарашкина контора значки и памятные медали клепает.
– Так может, и типография для выпуска бумажных денег продается? – спросил Шибалин.
– Наверняка! Ведь бланки для векселей, акций и прочих ценных бумаг не на Гознаке печатают. Пусть там не такие крутые степени защиты, но для нас годится.
Монетный двор решили развернуть в Силуре. Тут будет надежнее и безопаснее.
А из 1993 года – тоже пришли два состава с людьми, но только вагоны были не теплушки, а купейные, и потому доставили вдвое меньше народу. Эти пассажиры желали эмигрировать из Российской Федерации, однако, воевать в 41 – не стремились. Им навстречу уехало почти три сотни выздоравливающих, которых Фролов навербовал для оперативной работы в 1993 году для своих приятелей-пенсионеров.
Октябрьское противостояние Президента и Белого дома прошло. Бывшие КГБ-шники еще раньше прикинули все «за» и «против», решили пока не вмешиваться и не менять события, потому и с отправкой бойцов не торопили. Поначалу новоприбывших планировалось разместить на той же базе 93 года, начать нормальное обучение, чтобы люди могли освоить реалии конца 20 века. Попутно ими же планировалось усилить охрану объекта, ибо интерес посторонних спецслужб из режима «ненавязчивый» перешел в стадию «наглый».
Часть 4. Темные века.
Черное море, 6 ноября 1941 г.
Круизный теплоход "Армения", переделанный под плавучий госпиталь, стоял на внутреннем рейде Севастопольской бухты и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Боевые корабли, включая крейсер "Молотов", на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция "Редут-К", по приказу командующего ЧМ флота вице-адмирала Ф.С.Октябрьского вышли в море.
Кроме "Армении" в Карантинной бухте шла посадка на еще один бывший "рысак" – теплоход "Белосток", а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт "Крым". Погрузка шла непрерывно днем и ночью.
Будучи на борту лайнера и принимая доклады от помощников, командир "Армении" капитан 3 ранга Владимир Яковлевич Плаушевский с тревогой посматривал на небо. Ему был отдан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 часов и следовать в Туапсе. Для сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером "041" под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.
Еще вчера 5 ноября, начальник отделения Главной базы получил приказ: госпитали и лазареты свернуть. На "Армению" было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), с его главврачом – военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений с медперсоналом, рентгенотехники 2-го военно-морского и Николаевского госпиталей, санитарный склад № 280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя. Главврач плавучего госпиталя Петр Андреевич Дмитриевский в звании военврача 2 ранга, со своим персоналом из 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров носились по кораблю, распределяя раненых.
Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможности бомбардировщикам люфтваффе атаковать "Армению". Каково же было его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на два часа раньше, то есть в 17 часов – в светлое время!
В тот день по неудовлетворительно работающей телефонной связи из Ялты сообщили контр-адмиралу Н.М. Кулакову, что в городе собралась большая группа руководящих работников, которых не на чем эвакуировать. Контр-адмирал, за неимением альтернатив, выбрал "Армению". Капитану пришлось выполнить приказ и даже удалось проскочить в Ялту для погрузки "партактива", работников НКВД и еще одиннадцати госпиталей с ранеными.
По дороге последовал новый приказ – сделать заход в Балаклаву и там забрать работников НКВД со спецгрузом, раненых и медперсонал, ибо немцы продолжают наступать. Капитан, чтобы сэкономить драгоценное ночное время, принял решение не заходить в Балаклавскую бухту. Людей грузили с рыбацких баркасов и катеров, заранее подогнанных по курсу плавучего госпиталя. И тем не менее, несмотря на все ухищрения, "Армения" прибыла в Ялту только в 2 часа ночи – спустя 9 часов после выхода из Севастополя.
Море штормило, в небе рваная низкая облачность, периодически идет дождь. Полная луна изредка проглядывала в разрывах черных, быстро несущихся туч. "Армения", ошвартовавшись, приступила к погрузке людей, которых на причале собралось великое множество.
В самой Ялте неразбериха. Милиция отсутствует. По трубам в море выпустили массандровские вина. Кто-то грабит магазины и склады. Все улицы и переулки, выходящие на набережную, перегорожены брустверами, сложенными из мешков с галькой и песком, что совсем не сочетается с вечнозелеными пальмами.