Стрелок "Черной скалы"
Шрифт:
– И чем же вы всё-таки будете заниматься?
– Думаю, что спектр наших услуг будет включать торговлю оружием и прочими ценностями, заказные убийства и небольшие войны, посредничество в заключении сделок и ведении переговоров, охрана и кое-что ещё, – улыбнулся Датч. – Как я уже говорил, широкой профиль. Причём не так уж мы по этим пунктам отличаемся от вполне официальных частных военных компаний… Ну, так каков же будет ваш ответ, мистер Дин?
Роджер вздохнул.
25
К вечеру следующего
Гораздо чаще стали попадаться проплывающие мимо корабли – от небольших рыболовецких баркасов до громадных сухогрузов и танкеров. Казалось бы, невелико расстояние. Но стоит отдалиться на пару десятков километров в сторону от оживлённых торговых маршрутов, и всё – начинаются дикие территории наподобие Тристан-да-Силва.
Здесь же всё было более-менее цивильно… Хотя тот факт, что небольшие корабли старались двигаться маленькими караванами под охраной пары хорошо вооружённых судов, явно свидетельствовал не в пользу безопасности судоходства в данном регионе…
Первым, что я увидел на подходе к Тортуге, была старая нефтяная платформа, полуобрушившаяся и проржавевшая. Оставшаяся, как видно, ещё с тех времён, пока Сорно переживала недолгий расцвет.
Когда мы подошли к платформе на расстоянии в сотню метров, стало видно, что на ней закреплён огромный деревянный щит с размашистой надписью.
– «Desine sperare qui hic intras…» – прочитал я, слегка прищурившись, чтобы рассмотреть получше.
– «Пуста надежда входящего сюда», – произнёс высунувшийся из люка рубки Датч.
– Я не знаю испанского.
– Это латынь. Парафраз надписи над вратами Ада в «Божественной комедии».
– Если всё верно, помню, там было «Оставь надежду всяк сюда входящий», – заметил я.
– А ты эрудит, Вайс…
– Можешь не верить, но в школе я очень хорошо учился.
Тортуга Нова располагалась вокруг огромной природной бухты, которая была словно создана, чтобы в ней разместился порт. Сотни кораблей стояли на рейде раскинувшегося полумесяцем города, зажатого между морем и невысокими горами.
Внешний край бухты защищали старые каменные стены с небольшими башенками-маяками. Слева на холмах виднелся полуразрушенный форт, чьи местами обрушившиеся стены торчали гнилыми зубами челюсти какого-то неизвестного людям гиганта. И как венец – в горах над Тортугой виднелись древние каменные пирамиды, окружённые джунглями.
Сама же столица Карибов выглядела вполне современно и даже аккуратно. На окраинах виднелись жилые многоэтажки переходящих в кварталы трущоб, но в центре города высились огромные небоскрёбы, среди которых выделялся подлинный гигант, словно великан, возвышающийся над остальными своими сородичами… Недостроенный, правда.
– Первыми остров открыли, как всегда в то время, испанцы, – задумчиво пыхнул трубкой Датч. – Но особо заниматься им не стали – их больше волновали большие острова типа Сан-Сальвадора, Юкатана, Колумбии и Валверде, где можно было поживиться несметными богатствами ацтеков, сапотеков и тлеспеков… Здесь же, кроме кучки совершеннейших дикарей и брошенного в незапамятные времена древнего города, ничего не было – ни золота, ни серебра… Местные всё говорили о проклятье богини Доарликуэ – Той, что-в-платье-из-крови…
– Страшные истории? – хмыкнул я. – Ну-ну.
– Я тоже не суеверен, однако… Иногда мы сталкиваемся с чем-то за гранью нашего понимания…
– В этом всё и дело. За гранью НАШЕГО понимания. Электричество лежало за гранью понимания дикарей, поэтому они придумывали всяких там богов грома. Находили кости динозавров, но не знали, что это на самом деле, и придумывали драконов. Ну, и всё в таком же духе… Это в нас на уровне инстинктов вшито – объяснять всё непонятное деятельностью высших сил. Всегда. Снова и снова, раз за разом.
– Ты скептик, Вайс, – улыбнулся здоровяк.
– Я реалист. И верю в то, что можно пощупать, сломать, убить или объяснить с точки зрения науки. А всякая мистика – это бред. Вот что, например, с этим проклятием Дарлигэ?
– Доарликуэ. Та, что-в-платье-из-крови. Верховная богиня местного пантеона, повелительница жизни и смерти. В своей первой ипостаси её звали Тоси. Она была покровительницей домашнего очага, богиней земледелия и деторождения. После гибели своего мужа – бога солнца Четвёртой Эпохи – на неё был возложен обет безбрачия… Который она однажды нарушила, чем вызвала гнев своих детей – богини колдовства Мецтли и её четырёхсот братьев…
– Ни хрена себе многодетная семейка…
– Да, а ещё круче там должно быть пособие на детишек… Так вот, Мецтли убедила братьев, что мать опозорила своим проступком их и себя и поэтому её нужно убить… И вот, когда Тоси пришла в храм, чтобы принести жертвы, её дети напали на неё и…
– Какое-нибудь чудесное спасение, нет?
– Нет. Это же языческая легенда. Тоси убили. Пронзили сердце, вспороли живот, убив ещё не рождённого бога-младенца. Отрубили руки, ноги и голову, а тело бросили в глубокую пропасть… Но вытекшая из её тела кровь впиталась в землю, и земля ответила на последнюю молитву Тоси, возродив её. Ягуар отдал ей свои лапы взамен отрубленных, змея – голову, а орёл подарил когти. Тоси возродилась, но теперь уже как Доарликуэ – богиня войны, безумия и мести. Её кровь обратилась в два меча и доспехи, которые заковали тело Доарликуэ в непробиваемую броню. После чего Та, что-в-платье-из-крови выбралась из пропасти и начала мстить, убив всех своих детей…
– Чудесная история. Я почти плачу от умиления.
– В принципе, вполне обычный культ Мезоамерики с кровожадной богиней, требующей себе человеческих жертв… – произнёс Датч, делая глубокую затяжку. – Так вот, согласно легендам, однажды богине не вознесли должных подношений, и она прогневалась на людей. Половина из её народа погибла, а вторая половина бесследно исчезла… После чего уснула и богиня. И спала она до тех пор, пока приплывшие на остров конкистадоры под предводительством Эмилио Гонзалеса не решили разграбить её храм-гробницу.