Стреломант. Дилогия
Шрифт:
И, когда мы до него добрались, оказалось, что не зря.
В передней части машины, перед лобовым стеклом, через которое в редких местах просачивались жалкие вялые лучики света, располагалось два кресла, разделенные широкой консолью со множеством кнопок. Перед каждым креслом стояло по большому круглому рулю.
В каждом из кресел лежало по скелету. Эти совершенно точно человеческие, даже определять не нужно – все и так налицо. Водители АГАТа умерли прямо на своих рабочих местах, наверняка до последнего пытаясь спасти машину от погребения под землей. Даже на грани смерти, уже зная, что не
Невозможно выжить, когда тебя, прямо вместе с твоим креслом, навылет пробило несколькими скальными отломками. Острые и длинные, словно каменные наконечники для стрел, они пришпилили скелеты к креслам на манер жуков в коллекции энтомолога. Три – в левом кресле, поразившие печень, легкое и солнечное сплетение, и четыре в правом, добавившие к почти такому же списку еще и шейный отдел позвоночника.
– Видела когда-нибудь такое? – спросил я, показывая пальцем на каменную иглу, но не касаясь ее.
Ника помотала головой, закусив губу и снова ухватила меня за руку, которую я забрал у нее лишь затем, чтобы указать на диковинку. Схватила и сжала.
Я присел возле кресел, разглядывая каменные иглы поближе, под светом фонаря. Нет, это не было чем-то окаменевшим, как могло бы показаться на первый взгляд, да и что это за срок для окаменелости – пять лет? Эта штука не выглядела как то, что когда-то было органикой, каждый из этих шипов был не похож на другой, они все были разными. Будто действительно кто-то взял, отслоил от скалы несколько острых камней и начал ими швыряться, будто дротиками, атакуя водителей со спины.
Именно со спины, потому что с той стороны торчала большая часть игл, нежели спереди. Спереди, если присмотреться, из семи снарядов над костями выступало только два, то есть, снаряды прилично потеряли энергии, пронзая сначала кресло, а потом тело пилота.
Выходит, нападение происходило изнутри…
Кажется, Ника пришла к тем же выводам, потому что она внезапно резко дернулась, и в свете фонаря мелькнула ее поднятая рука, над которой снова возник шарик крови. Ника явно была готова отражать нападение.
Только сомневаюсь, что на нас кто-то нападет. Если бы тут жила какая-то тварь, что кидается камнями, как стрелами, то она бы давно уже разодрала целые костяки на отдельные кости еще в момент поедания. Да и как она сюда попала, если люк был закрыт, а остальная часть под землей?
Но уговаривать Нику расслабиться я не стал – ей это не поможет. Если ей так спокойнее, пусть будет готова к драке. Если заставить ее спрятать свой шарик, она только больше нервничать начнет.
Оставив скелеты водителей, я двинулся в обратном направлении, внимательно осматриваясь по сторонам. Всякие конструкции и внутреннее устройства АГАТа меня волновало мало, сейчас меня больше интересовало, найдем ли мы еще скелеты, и будут ли на них следы похожих повреждений. Поэтому все рукотворное, что выплывало из темноты мне навстречу, я обходил, не заостряя на них внимания, но внимательно осматривал пространство за и под ними, не ленясь нагибаться и светить в самые узкие щели.
И это было правильным решением. Я нашел еще четыре скелета, не считая того, что упал сверху. У него, кстати, тоже нашлась каменная игла, застрявшая
В задней части тягача нашелся проход в следующий вагон. Его предполагалось закрывать массивной дверью с мощной уплотнительной резинкой по краю – не удивлюсь, если герметичной, – но сейчас она была наполовину открыта. Закрыть ее было невозможно даже в теории – она упиралась в еще один скелет, лежащий точно на проходе.
Дверь открылась с легким скрипом, но без усилий – сказалась почти нулевая влажность внутри АГАТа. Здесь вообще все выглядело так, словно никаких пяти лет и не прошло… Ну, в смысле, все то, что я успел мельком осмотреть. Вот бы еще и еда и вода тоже были в качественных консервах, которым пять лет нипочем.
Но это потом. Сейчас мне было интереснее посмотреть на следующие вагоны.
Во втором вагоне пол был наклонен более ощутимо, чем в тягаче. Идти еще можно было, но уже приходилось отклоняться, чтобы не потерять равновесие.
Тем не менее, скелеты все были на своих местах. В прямом смысле – "на своих" местах. Второй вагон АГАТа, видимо, как раз и был тем, из-за чего его назвали "гарнизонным" – он почти полностью был уставлен трехъярусными кроватями, на которых и лежали костяки. Ожидаемо прибитые к своим лежакам каменными иглами. Их было много. Почти полтора десятка. Еще трое обнаружились на полу, из них двое до сих пор держались за ножки кровати, словно пытались удержаться от засасывающего в пустоту потока воздуха.
Мы прошли через это кладбище и оказались возле прохода в третий вагон. Здесь дверь уже была нараспашку, и было видно, что он наклонен чуть ли не под сорок пять градусов. Идти ногами по такому полу было уже решительно невозможно, пришлось бы спускаться, держась руками за внутреннее наполнение вагона и наступая на него же. Ситуация осложнялась тем, что третий вагон был какой-то неправильной формы, явно не строго-квадратный, как предыдущие, но понять из-за чего так – света фонарика явно не хватало.
Я оглянулся на Нику и вопросительно поднял брови. Она поняла меня без слов – закусила губу и кивнула.
Мы принялись аккуратно спускаться, используя в качестве лестницы то столы, то какие-то шкафы, то тумбочки, то трубы, то что-то еще… Оно все давно было мертво, холодно и безжизненно, как и все остальное здесь. Но в свете фонаря вдали, в самом конце вагона, мелькнуло белое, и мне категорически нужно было узнать, что там такое. По пути мне попались еще два скелета, только каким-то чудом держащиеся на своих местах и не скатившиеся в самый низ вагона. Разумеется, пробитые каменными шипами.