Стреломант. Дилогия
Шрифт:
АГАТ дрогнул.
Под полом что-то снова загудело, но уже по-другому – мощно, низко и немного вразнобой, будто несколько неточно настроенных двигателей работали. Снаружи по обшивке посыпался песок и застучали камни.
– Давай, дружочек… – прошептала Ника, наклоняясь вперед в кресле. – Ты можешь, я знаю!
Я соскочил с приборной панели и побежал во второй вагон, чтобы выглянуть в окно. Наверняка где-то окно было и в первом вагоне тоже, но сейчас не было времени его искать. Мне нужно было убедиться, что мы хотя бы остановились.
Но мы не остановились. АГАТ продолжал скатываться назад, хоть и сильно замедлился – сейчас движение было едва заметным. Борта машины вибрировали
А значит, остается лишь одно.
– Ника, держи так же! – крикнул я, повернувшись в сторону тягача. – Дави на полную, а если поймешь, что все плохо – выбирайся отсюда! Поняла?!
– А ты что задумал?! – завопила Ника с водительского места, даже не оборачиваясь.
– Я отсоединю второй вагон с панели в третьем вагоне! Там же есть такая панель?!
– Конечно, есть! Только как ты это сделаешь?! Они же моментально ухнут в пропасть, вместе с тобой! Ты не успеешь добежать обратно!
– Успею! – ответил я, изо всех сил заставляя себя верить в то, что говорю.
– Да как ты успеешь! Они сразу упадут в пропасть, а я на ускорении – вылечу вперед! Как ты собрался успеть?! Давай лучше я отсоединю вагоны! Ты же правильно сказал – я могу выбраться в любую секунду!
– А кто будет АГАТ вести, я?! Я понятия не имею, как управлять этой чертовой повозкой!
– Тут объяснить на пять секунд!
– У нас нет пяти секунд! Заткнись и не спорь! – заорал я, пытаясь криком заглушить не только ее здравый смысл, но и свой тоже.
Тот самый здравый смысл, того самого внутреннего критика, того самого червячка сомнений, что мешает по жизни, что точит тебя изнутри, приговаривая "Ты не сможешь. У тебя не выйдет. Это невозможно."
Смогу! Выйдет! У меня просто нет другого выбора! Либо это, либо смерть!
– Готовься отсоединять вагон, и, если что-то пойдет не по плану – выбирайся из АГАТа! Ты все поняла?!
– Да, но!..
– Ты поняла?!
– Да, но…
– Ника!!!
– Да, я поняла!
– Умница! – оскалился я, хотя я она не могла этого увидеть, и отпустил руку, которой держался за поручень возле переходного шлюза.
Второй вагон к тому моменту уже ощутимо наклонился, так что я покатился на заднице по полу вниз, туда же, куда давно уже скатились все кости, что мы сюда перенесли. Цепляясь по пути за ножки кроватей, я корректировал свою скорость и в итоге остановился ровно возле поручня, расположенного в переходном шлюзе третьего вагона.
Третий вагон уже висел почти вертикально. Переходной шлюз не выдерживал такого жуткого давления, и резиновая гофра, представляющая собой соединение между вагонами, уже порвалась, оголяя бронированные сцепные механизмы между вторым и третьим вагонам. Часть из них тоже ушла вышла из строя – где-то крепления вывернулись из посадочных мест, где-то банально порвался металл. Но это было не столь важно. Меня намного больше интересовало крепление тягача ко второму вагону. И, если хваленый пятикратный запас прочности был заложен и здесь, если система расцепления вагонов от этой панели проведена отдельной линией, а не включена в цепь второго вагона, если эта проводка уцелела, а не сдохла, как ее сестрица…
Я свесился внутрь третьего вагона, цепляясь ногами за поручень и едва-едва дотягиваясь руками до кнопок. Нажал на кнопку "2"…
И она засветилась! Внутри нее зажглась крохотная лампочка, и кнопка засветилась, показывая, что механизм готов
Это мы сейчас и узнаем.
Я надавил на нижнюю кнопку подтверждения расцепления, и, не дожидаясь результата, или его отсутствия, согнулся в поясе, вытаскивая себя из третьего вагона, и возвращаясь во второй. Перехватил поручень руками, выпрямился, цепляясь за него, поднял взгляд, быстро оценивая маршрут, который при удачном стечении обстоятельств, мне предстоит преодолеть за несколько секунд, и намечая лучшие точки упоров и захватов, напряг ноги для прыжка, толкнулся…
И нога сорвалась с круглого поручня, я потерял равновесие, и ударился обо что-то виском, провалившись во тьму…
– Я смотрю, тебя неумолимо тянет ко мне…
Я никогда не слышал этого голоса…
Вру, один раз слышал. И женщину эту я уже видел. Только немного в другом обличьи.
Да что там – совсем в другом обличьи!
Сейчас не было на ней маски, сделанной из части человеческого черепа, не было за ее спиной бледного пламени, что освещало бы ее силуэт. На ней не было даже черного строгого платья с коротким рукавом, что я видел в нашу последнюю… Нашу единственную встречу. Здесь, в этом мире, сейчас, в это время, это была другая богиня. И выглядела она по-другому. Распущенные черные волосы, в которых неведомым образом держался диковинный цветок черной орхидеи, – одной своей половиной завявший, а другой – пышущий жизнью, – едва заметно шевелил легкий ветер, от глаз к подбородку протянулись две тонкие белые дорожки, словно бы оставленные слезами. Еще одна таккая же линия протянулась от нижней губы по подбородку, пускаясь на шею, где разветвлялась на множество других линий, разбегающихся по всему прекрасному обнаженному телу. Лишь два клочка черного дыма пытались бороться с наготой, но их едва ли хватало на это.
Я никогда не видел эту женщину.
Но она оставалась моей богиней.
Богиней, которая в последнее время почти перестала чтить меня своим присутствием, несмотря на то, что именно она втравила меня в историю.
Поэтому я не встал на колено, а лишь наклонил голову, обозначая поклон:
– Богиня. Зачем ты меня опять сюда вытащила?
– О, ты не прав. Я здесь ни при чем. – волнующим грудным голосом проговорила богиня, медленно подходя ко мне на одних только пальчиках, словно по горячим углям. По ступням ее точно так же ветвились белые линии, разветвляясь на каждый палец, охватывая каждый ноготь белой окантовкой, так разительно контрастирующей с темной кожей. Линии изгибались с каждым шагом, и не только на ногах, а на всем теле – на животе, на груди, на ключицах. Клочки дыма едва успевали за роскошной высокой грудью, отчаянно пытаясь задержаться хотя бы на сосках…
Интересно, соски у нее тоже очерчены белым? По крайней мере, линии на груди точно есть, я их вижу.
– Я здесь ни при чем. – повторил богиня, подойдя вплотную. – Ты сам оказался здесь.
– Да ну? – притворно удивился я. – И как же?
– Ты ударился головой. – богиня элегантно повела одним плечом, выдавая это за пожатие. – Потерял сознание. Сейчас ты… Очень близок к смерти. Так близко, как не был еще ни разу… Конечно, кроме того момента, когда ты действительно умер. Произойти может все что угодно. У тебя может разжаться рука, и ты упадешь в третий вагон, вместе с ним рухнув в пропасть. Можешь просто не придти в сознание, и все равно погибнешь. Можешь придти в него слишком поздно. И все равно погибнешь. А можешь очнуться прямо сейчас, и попытаться что-то еще сделать. Время здесь… Не существует. По крайней мере, для того мира. Для твоего мира.